– Спасибо, – прошипела Ксения. – Еще предложи мне какао.

– О-о-о! – обрадовался Вик. – Ты его тоже любишь? Супер! И Дарье куплю!

Не обращая никакого внимания на нас, Вик схватил одной рукой бумажное ведро, доверху набитое семечками, другой прихватил пластиковую бутылку с серо-розовым содержимым, сказал продавщице: «Им того же, вот деньги», – и пошел в зал.

– Идиот, – прошипела ему в спину Ксюша. – Хорош кавалер! Вежлив и мил! Семечки и какао! Впервые такое вижу! Обычно дают попкорн и газировку. И пойло в бутылках!

Я посмотрела на упаковку и прочитала на этикетке:

– «Натуральный шоколадный напиток «Африканский деликатес с ароматом, идентичным какао».

Ксюша отвернула пробку и сделала глоток.

– А ничего! Нам такое в детском саду давали. Давай смоемся, а?

– И как мы узнаем адрес Валерия Попова, твоего предполагаемого отца? – напомнила я. – Вик его нам сообщит после концерта!

– Вымогатель, – зашипела Ксюша.

– Ау! Вы где? – крикнул парень. – Жду вас.

Когда мы вошли в зал, Вик побежал по проходу, бормоча себе под нос:

– Десятый, одиннадцатый, о! Сюда, не отставайте!

– Ты вспомнил, что пришел не один? – съязвила Ксюша.

– Наши места в центре! – не заметив ее недовольства, воскликнул Вик и двинулся к нужным креслам, говоря сидящим людям: – Уберите ноги, подвиньтесь.

– Ты сейчас прольешь какао, – сказала я, увидев, что неряха наклонил открытую бутылку.

– Я никогда ничего не роняю, не разбиваю, не ломаю, не проливаю, – заявил Вик и моментально капнул какао на голову какому-то дедушке.

– Молодой человек! – возмутился тот. – Осторожней, вы меня облили!

– Я? – изумился Вик. – Садитесь, Ксю и Даша, мы дочапали.

– Извольте извиниться, – не успокаивался старичок.

– Прошу прощения, – неконфликтно отреагировал Вик и прибавил: – Наверное, вы перепутали, я отличаюсь крайней аккуратностью, никогда ничего не роняю, не разбиваю, не ломаю.

– Вода лилась из вашей бутылки, – перебил его дедок.

– Не совсем верное утверждение. Для начала это не вода, а какао. И моя ли это бутылка? – с серьезным видом завел Вик. – Я приобрел ее в холле, выпью содержимое и вышвырну тару. Значит, я временный владелец напитка и не могу отвечать за человека, который сделал бутылку со слишком широким горлышком, из которого вопреки моей осторожности выплескивается содержимое. Равным образом я не должен нести ответственность за последствия, если некое лицо, имея преступные намерения, использует опустошенную мной поллитровку в качестве хранилища жидкой взрывчатки, чтобы совершить теракт. Могу лишь подтвердить: я на несколько минут стал временным обладателем бутыли, она была взята мной исключительно с целью выпивания жидкости, именуемой какао. Но! Является ли она точно какао? Ответа нет, анализ не производили.

Дедок разинул рот. Ксюша захихикала.

– Ты продемонстрировал высший пилотаж истинного ботаника, заумь офигенную.

– Считаешь, что я был убедителен? – обрадовался парень. – А где твои семечки?

– Я скорее сдохну, чем буду это есть, – сказала Ксюша.

– Но я их тебе купил! – обиделся Вик.

– Забыла ведро у продавщицы, – отрезала Ксю.

– Сейчас сбегаю и принесу!

– Не надо, семечки жрут только уроды и гопники, – рявкнула девушка.

– Молнией сношусь, – пообещал, вскакивая, Вик, – деньги-то заплачены! Значит, смесь наша.

Ксения покраснела.

– Идиот совершенно не слышит окружающих. Я сказала ему русским языком: семечки ненавижу!

В зале стало темно. Я удивилась, вроде на концертах не гасят свет. Занавес раздвинулся, открыв сцену и большую ширму.

– Где музыканты? – не поняла Ксю.

– А-а-а, – заорали из-за укрытия, и над ширмой появилась кукла. – Начинаем наш концерт!

– Детский спектакль! – подскочила Ксения. – Ну, ваще!

– Странно, – пробормотала я, – поздний вечер! В зале одни взрослые, в основном мужчины.

– Сейчас перед вами выступит скрипичный дуэт Люси и Мартина, – заверещала кукла.

– Подвиньтесь, уберите ноги, дайте пройти, – донеслось слева.

– Серия вторая: «Ботан возвращается», – шепнула Ксюша.

Темная фигура медленно двигалась по ряду, потом замерла около деда, который, напряженно выпрямившись, уставился на сцену. Старичок зашипел на Вика:

– Немедленно сядьте!

– Ни хренашечки в темноте не видно, – сдавленным голосом ответил парень. – Вот козлы, людям сесть не дадут, свет вырубили. Эй, скажи, это тебя я облил? Ну когда мы с моей герлой мимо пропихивались?

– Да, – зашипел дед, – имел место хамский поступок.

– Супер, – обрадовался Вик, – значит, я в свой ряд попал.

Соседнее сиденье заскрипело под тяжестью его тела, мне в руки ткнулось ведро.

– Лопай свои любимые семечковские, – велел Вик. – Вау! Гля! Ща интересно будет!

– Ксюша слева, – ответила я, возвращая ведро парню, – ошибка вышла.

Вик молча забрал угощенье. Через секунду я услышала голос Ксюши:

– Пошел вон, ща получишь фейсом о тейбл!

– Ты че, Ксю? – обиженно осведомился Вик. – Заболела?

– Я абсолютно здорова! А вот у тебя беда с головой! – разозлилась девушка.

– Обиделась, что я тебя в ресторан не повел?

– Завянь.

– Не дуйся.

– Заткнись.

– Молодые люди, перестаньте пререкаться, – велел дедок. – Из-за вас ничего не слышно.

Я решила сосредоточиться на спектакле и посмотрела на сцену. Куклы с визгом лупили друг друга скрипками. Что они при этом говорили, лучше не цитировать. В тексте не было ни одного цензурного слова.

– Уши мыть надо, – в не свойственной ему грубой манере огрызнулся Вик. – Ну Ксю! Дай я тя поцелую!

– Офигел? – взвизгнула Ксения. – Я с первым встречным не обжимаюсь.

Меня охватило удивление. Вик полез к Ксении под юбку? Парень не производил впечатления хама.

– …! – заорала одна марионетка и сдернула с другой платье.

Вторая кукла не осталась в долгу, стащила с обидчика брюки и…

Я зажмурилась. Ну и ну! Теперь понятно, почему представление дают поздним вечером, оно… как бы это помягче выразиться, с эротическим уклоном. Голые пупсы радостно визжали, зрители смеялись.

– Постель еще не повод для знакомства, – заржал Вик. – Кто час назад со мной трахался и замуж просился? Знаешь, Ксю, ты рискуешь!