Наши руки все глубже зарываются в грязь. Так холодно. Гниль содрогается в моих ладонях. Ощущение такое же, как и в ту ночь, когда Роуэн платил десятину. Она темная, бесконечная и голодная. Тут нет света, который пронизывает мир, – золотого тепла магии Леди.

Я стискиваю зубы. Думаю о солнце, семенах и цветах. Рядом со мной Ариен сосредоточен. Его мускулы напряжены. Но его магия крепка. Он сохраняет контроль. Он не дрогнет.

С силой мы все больше насылаем нашу магию на землю. И земля движется волнами, словно вызванный луной прилив. Заклинание работает. Кловер, Ариен и я, объединив всю нашу магию, исправляем Гниль.

Почерневшая земля начинает меняться. Он смягчается, грязь снова превращается в песок. Пряди осоки отрываются от земли. По воде у наших ног проходит рябь, и чернильная тьма наконец проясняется.

На мгновение все замирает. Медленно Ариен отводит тени, и Кловер поднимает руки от земли. Мы стоим внутри все еще светящейся печати и смотрим вокруг.

Все исправлено. Мы все исправили.

Вдруг по берегу проходят темные пятна. Мы с Ариеном нервно смотрим друг на друга и поворачиваемся к Кловер. Нахмурив брови, она протягивает руку, и магия вспыхивает на ее ладони.

– Я не понимаю.

Она делает неуверенный шаг к воде, к изменяющейся земле.

– Этого не должно быть.

Я смотрю вниз и вижу, что земля расходится. Кловер кричит. Мы тяжело падаем назад, когда на темнеющем берегу появляется глубокая рана. Локоть Ариена бьет меня по щеке, и в глазах темнеет. Словно из-под воды я слышу, как Флоренс настойчиво кричит:

– Роуэн! Помоги им. Это не…

Роуэн мгновенно оказывается рядом с нами. Он хватает меня за руку, пытаясь оттащить прочь.

– Лета… – говорит он, задыхаясь.

Разлом раскрывается все шире и шире. Затем из грязи поднимается фигура. Одна, потом другая, потом еще одна. Они высокие. Слишком высокие. Маслянистая, сочащаяся и капающая тьма. У них есть конечности, но нет ладоней. Нелепые безликие головы. Они движутся вперед, и я отчаянно задыхаюсь.

– Нет!

Я смотрю на Ариена, у которого от шока широко распахнуты глаза.

– Кто они такие? Что происходит?

– Вернитесь, вы оба!

Кловер плачет. Ее руки пылают светом, который она насылает на существ, нанося жестокие удары. Они вздрагивают и тают в земле. Но затем разлом раскрывается шире и поднимается еще больше существ.

У них есть когти. Острые камни, крючковатые и жестокие. У них есть рты. Круглые, усеянные осколками битых ракушек. Они потоком поднимаются из земли. Я тянусь к Ариену, но они такие быстрые – я даже не успеваю пошевелиться, и они накрывают его.

Его рука, захваченная этими средоточиями грязи, выскальзывает из моей. Его лицо бледное и испуганное.

– Ариен, держись!

Когда он исчезает под существами, я бросаюсь к нему.

Роуэн сжимает мою руку.

– Лета, вернись.

– Нет! Ариен…

Я вырываюсь из его хватки. Но прежде чем я успеваю что-нибудь сделать, Роуэн сует руки в корчащуюся массу земли. Он даже не вздрагивает. То, как он двигается… все движения отработаны. Как будто он делал это раньше. Столкнулся с Грязью, вытащил кого-то на свободу. Или пробовал.

Я прижимаюсь к нему вплотную, упираясь своим плечом в его. Опускаю руки в грязь, в отчаянии и испуге, когда существа бросаются на меня, когда я чувствую скрежет когтей и зубов. Я все глубже проникаю в ледяную тьму, отчаянно ища Ариена, но его здесь уже нет. Есть только грязь, холод и голодные существа.

Я могла бы это остановить. Если бы я приняла помощь Подземного Лорда, ничего бы этого не случилось. Я пытаюсь ухватиться за силу, которую он показал мне, силу, выходящую за рамки моей магии. Но чувствую только легкую пульсацию. Жар в запястье, боль в груди.

Я не могу с этим справиться. Не в одиночку.

– Пожалуйста!

Я взываю к тени. К монстру, который когда-то был добрым. Который держал меня за руку и повел через лес. Который спас моего брата.

– Пожалуйста, ты сказал, что поможешь мне…

Перед глазами стоит тьма, и вечерний свет рассеивается. На меня обрушивается вода, и я слышу звук. Дыхание, шипение, вздох.

Я снова ищу Ариена, но мои руки ничего не находят в темноте. Мой голос – бессвязное рыдание, эхом разносящееся сквозь тени.

– Помоги мне, помоги мне, помоги мне.

В яркой, серебряной вспышке появляется Подземный Лорд. Высокий, острый и угловатый, как перевернутые корни упавшего дерева. За ним тянутся полосы влажных темных теней, и он движется вперед, проливаясь черной водой. Я не могу видеть его лица, но я знаю – откуда-то знаю, – что его глаза устремлены на меня. Он молча наблюдает за мной очень долго, пока темнота смыкается вокруг нас. Когда он наконец начинает говорить, его голос холоден, как зимняя ночь.

Я уже предложил свою помощь, Виолетта. И ты отказалась от нее.

Он позволит Ариену умереть. Он умрет, и это будет моя вина. Нет. Меня охватывает гнев негодования. Я не буду просить его о помощи. Я не буду здесь прятаться, маленькая и напуганная. Я свет, жар и огонь.

– Ты его спасешь.

Я стискиваю зубы и смотрю на него. Искры силы разлетаются из моих пальцев.

– Ты же можешь.

Он не двигается. Он не говорит. Затем он тихо-тихо смеется.

Ты такая храбрая. Предупреждаю – будет больно.

Я протягиваю руку, и тьма колеблется. Мои пальцы касаются ткани и кожи. Ариен – его рукав, его запястье. Он резко вздыхает. Я притягиваю его к себе. Я обнимаю его и не отпускаю. Когда тени редеют, когда свет становится ярче, я готовлюсь к обещанной боли, но она не приходит.

Затем Ариен кричит. Он кричит и кричит. Мы снова на берегу, Гниль отступила. Я держу его на руках. Он кричит. Мы с Кловер тащим его от озера, через берег к деревьям, где падаем на землю. Он плачет, его крики сменились отрывистыми рыданиями.

– Ариен?

Его руки в темных пятнах вплоть до локтей, кожа истерзана и содрана. Они обуглены, как будто их слишком долго держали в огне. Но когда я касаюсь его пальцев, его кожа холодна.

Кловер издает безнадежный, полный боли звук.

– О, Ариен. О, что ты наделал?

Она водит по нему мерцающими магией руками.

– Я… я не чувствую…

Слезы текут по его лицу. Он тяжело дышит.

– Они онемели.

Ариен прижимает свои изуродованные руки к груди. Я крепко его обнимаю, и он снова начинает плакать. Он дрожит и дрожит. Я хочу согреть его, но мне так же холодно.

– Нам нужно вернуться в дом.