Наконец тяжелые створки дрогнули и поползли в стороны.

Семен, сгорая от нетерпения, вошел в просторную камеру.

Мучительно долго тянулись секунды, пока заработавшие компрессоры нагнетали воздух. Внутренний люк начал открываться, но застрял, — что-то хрустнуло в его механизме. Семен с трудом протиснулся в образовавшуюся щель и оказался в операторской.

Перед прозрачной стеной находилось несколько пультов управления. Ровные шеренги зеленых индикаторов наполнили сердце Семена радостью и смятением.

Чуть в стороне стоял пустой письменный стол. В кресле, за ним, полулежало тело человека в истлевшей форме. Длинные седые пряди волос обрамляли лицо мумии, но даже иссохшие и искаженные черты красноречиво свидетельствовали о том, что перед ними — глубокий старик, скончавшийся естественной смертью. На пустом столе призывно желтел лист бумаги.

«Вверяю их вам», — прочел Семен.

— Что все это значит?! — раздался в коммуникаторе взволнованный голос Яны.

Вместо ответа Семен толкнул прозрачную дверь и вошел в криогенный зал. Он чувствовал всю сверхъестественную древность этого помещения. Шаг, который он сделал, был самым важным в их жизни.

Ровные шеренги подсвеченных изнутри низкотемпературных капсул гиперсна терялись в бесконечности зала. Их были сотни, и в каждой лежал… ребенок!

Казалось, впервые в голосе Андора послышалось смятение:

— Ты знал об этом?!

Семен кивнул, не в силах оторвать взгляд от концентрических кругов, составленных из пятен бледно-голубого света.

— Это дети колонистов. Чтобы спасти от ужасов войны, родители отправили их на борт Крепости. Теперь ты понимаешь, почему экипаж станции сражался до конца?!

Андроид подошел к ближайшей камере и заглянул внутрь сквозь прозрачную крышку.

Он увидел белокурую девочку лет пяти, укутанную клубящимся саваном консервирующего газа.

Семен повернулся.

«Нужно взять новое поколение и вырастить его за тысячу парсек от этих башен!» — вспомнил он слова Воронцова, сказанные на далеком Стелларе.

Его губы тронула улыбка. Некоторые страшные сказки все же имеют счастливый конец.

Перед ним лежали те, кому было суждено стать завтрашним днем цивилизации.