Паша спрыгнул с перил и нерешительно подошел ко мне.

— Садись, — я распахнула перед ним дверцу. Паша не слишком-то горел желанием связываться со мной и даже в машину садился с явной неохотой. Я в свою очередь старалась выглядеть как можно беспечней, хотя после всех злоключений могла бы с полным правом отнести себя к числу мужененавистниц.

— Таня, ты уж извини, — бормотал Паша, глядя куда-то мимо меня. — Я не думал, что все так получится.

— Ага, ты думал, меня будут кормить конфетами.

— Ну прости, мне самому не сладко пришлось, — жаловался Паша, очевидно, ожидая моего сочувствия и участия в его несчастной судьбе. — А ты откуда такая? Что случилось? — наконец-то заметил он мой блистательный вид.

— Недостатки работы частного детектива, — отмахнулась я.

— Грязная у тебя работенка, — сокрушенно качая головой, посочувствовал Паша и еще раз осмотрел меня с ног до головы.

«Почище твоей», — едва не съязвила я, но вовремя сдержалась. Незачем портить и без того испачканные отношения с человеком, к которому хочешь обратиться с просьбой.

— А чего ты, собственно говоря, опять сюда пришла? — высказал должное любопытство Паша.

— Хотела попросить тебя кое о чем…

Не успела я договорить фразу до конца, как Паша с явным намерением покинуть меня открыл дверь машины.

— Ну уж нет. Ищи другого дурака.

— Постой, — я перехватила его руку и захлопнула дверцу машины, давая понять, что так просто от своего не отступлюсь. — Не забывай, я платила тебе за каждую просьбу. А вот ты меня предал без каких-либо компенсаций физического и морального ущерба. В общем, ты мне остался должен. Долг этот я, так и быть, прощаю. Однако, заметь, прощаю, а не забываю.

Паша меня выслушал и вынес свой вердикт:

— А что мне за это будет?

«Бизнесмен чертов!» — мысленно выругалась я, продолжая изо всех сил улыбаться.

— Денежки, — пообещала я. Большего Паше и не требовалось.

— Что надо делать? — спросил он, готовый в ту же минуту действовать.

— Ничего особенного. Просто задержись сегодня после работы, а если начнет происходить что-то неладное, вызови милицию.

Лучше перестраховаться, чем подвергать свою жизнь неоправданному риску. Я ведь только сегодня до конца осознала, как это замечательно — быть здоровой, а самое главное — живой.

— А что такого особенного может сегодня произойти после работы? — забеспокоился Паша. Очевидно, он своими жизнью и здоровьем тоже очень дорожил.

Я призадумалась. Пожалуй, все, что сегодня произойдет, будет несколько необычным, но вот в какой момент моя жизнь может оказаться в опасности, большой вопрос.

— Короче, так, — взяла я ситуацию в оборот. — Ты, главное, не высовывайся. Как только услышишь выстрелы — это послужит тебе сигналом, — тут же набирай ноль один. Если выстрелов не будет, дождись восьми часов и уходи.

— А в кого ты собралась стрелять в морге, да еще когда рабочий день закончен и там останутся одни лишь трупы?

— С чего ты взял, что я буду стрелять? — обиделась я на Пашину сообразительность, которая на этот раз была неуместна.

— А кому же еще может такое понадобиться? — усмехнулся он.

Я прикусила губу.

— Ну что, ты согласен?

— Черт с тобой, — махнул рукой Паша. — Давай деньги.

— Деньги потом.

— Нет денег, нет работы, — заявил обнаглевший парень. Я зло засопела носом, но полезла за кошельком. Еще некоторое время мы торговались.

— Только попробуй теперь не остаться после работы, я тебя найду и убью, — пригрозила я Пашке напоследок, и мы расстались.

Дома я первым делом прошлепала в ванную и не выходила оттуда целую вечность. Потом долго полоскала парик и сушила его феном, все время поглядывая на часы. Я мысленно прикидывала, успею ли все сделать до назначенной с Исаевым встречи. Сложнее всего оказалось подобрать новый костюм с учетом имиджа Ольги Николаевны. Бежевый наряд был безнадежно испорчен, ему не помогла бы даже химчистка. Я переворошила весь гардероб, прежде чем нашла что-то подходящее, а именно голубую блузку и в тон ей юбку свободного покроя. К сожалению, пришлось снова обуть ненавистные туфли на высоких каблуках. Однажды я уже закинула их в кусты. Надеюсь, на этот раз обстоятельства не заставят меня бегать по улицам босиком, наталкивая встречных прохожих на мысль, что в сумасшедшем доме — день открытых дверей.

Последним штрихом перевоплощения стал макияж. На него ушел чуть ли не весь арсенал имеющейся у меня косметики. Результаты не замедлили отразиться в зеркале. Единственным напоминанием о том, что я по-прежнему остаюсь самой собой, были пистолет и диктофон в сумочке.

В общем, ровно в семь я затормозила машину чуть в стороне от морга. Тут же материализовался Исаев.

— Надеюсь, я не заставила вас ждать, — улыбнулась я, но улыбка, кажется, получилась глупой и неуместной.

— Вы привезли какие-нибудь свои вещи, чтобы мы смогли переодеть труп? — с ходу перешел к делу Исаев. Он не намеревался тратить время на пустые разговоры.

Я протянула заранее приготовленный пакет с бежевым костюмом, который все равно собиралась выкинуть. В тот же момент другую руку я опустила в сумочку и нажала кнопку записи на диктофоне.

— Все уже готово. Только оставьте машину. Наш человек посадит в нее труп, похожий на вас, и инсценирует несчастный случай.

— Подождите. Я бы хотела сама убедиться, что труп подходит.

Исаев испытующе уставился на меня, но я выдержала этот взгляд.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Идемте, — не стал возражать Исаев.

Мы вошли в морг. Честно говоря, я ожидала куда более мерзких ощущений от пребывания в этом месте, но, то ли я слишком нервничала, то ли по какой-то другой причине, даже не задумывалась, что иду по коридорам морга, а рядом со мной — продавец трупов. Все мысли зациклились на одном: исполнил Паша мою просьбу или самым наглым образом обманул? От этого зависело слишком многое.

— Михаил Сергеевич, а вы сами подбираете подходящий для клиента труп? — спросила я, вспомнив о кассете, записывающей наш разговор.

— Конечно, я.

— А какова вероятность того, что труп будет похож на заказчика? — выдала я очередной, заранее подготовленный вопрос.

— Главное, чтобы телосложение и цвет волос были схожими. Остальное можно исправить.

Я знала, о каком исправлении идет речь. Лицо Тополевой обгорело, а в случае с Коростылевой голова трупа была как нельзя более удачно разбита во время автомобильной аварии.

— И что, еще ни разу не было промахов?

— Нет, не беспокойтесь. Я вас уверяю: все пройдет гладко. Ни у кого и сомнения не возникнет.