Особенно отличилась Melody Maker, которая в своей граничащей с хамством рецензии написала, что атмосфера альбома столь же приятная, как «назойливый шум в ушах», а прошлый успех группы постепенно «покрывается мхом».

«Расстроенный создатель всего этого Мартин Гор проведет остаток своей карьеры, сочиняя бесконечные колыбельные своему когда-то многообещающему детищу, подчищая за своим фронтменом запятнанный кровью хлам и украшая студию парами едкого оптимизма», – написали в газете. При этом звучание Ultra отнюдь не казалось холодным. Наоборот, звучание было теплым, органичным и идеально подходило к вдумчивой лирике Гора, скорее скрывая, чем подчеркивая экспериментальные стороны альбома. Entertainment Weekly решили, что у Ultra есть перспективы: «Лучшие композиции альбома позволяют увидеть группу с другой стороны благодаря использованию неожиданных инструментов, например педальной слайд-гитары в The Bottom Line».

Эта гитара прозвучала в The Bottom Line благодаря Б. Дж. Коулу, которого Мартин Гор пригласил поучаствовать в записи альбома, чтобы «воздать должное кантри-наполнению песен». Помимо него он пригласил также Яки Либецайта, одного из основателей легенды немецкого краут-рока Can, который украсил песню своими минималистичными ударными. В записи Ultra в целом приняли участие более полудюжины приглашенных музыкантов, играющих в самых различных жанрах. «Мы записали все эти мелодии, – вспоминал Гор, – а потом бросили их в микшер и получили в итоге весьма необычный коктейль, который тем не менее определенно звучал как Depeche Mode». Во время записи Ultra Гор вдруг понял, что за полтора десятилетия его группе удалось создать абсолютно уникальное звучание и ни на что не похожий стиль текстов. Так что теперь они могли не опасаться, что участие сторонних музыкантов сделает их творчество неузнаваемым. Это открытие кардинально изменило его подход к работе над материалом в студии и повлияло на саму суть всех будущих альбомов Depeche Mode.

Продажи альбома Ultra говорят сами за себя. Несмотря на прохладные отзывы критиков, 14 апреля 1997 года альбом занял первое место в британских чартах, подвинув дебютную работу Spice Girls, к немалому огорчению последних. В каком-то смысле один дебютант заменил другого, потому как Depeche Mode, впервые с 1982 года оставшиеся втроем, чувствовали, будто начинают свою карьеру заново. Однако успех альбома лишний раз показал «молодому» трио, что ни уход Уайлдера, ни героиновые истории Гаана не могут подорвать преданность их фанатов. Группа с радостью бы вознаградила за это своих поклонников гастрольным туром, но чувствовала, что пока еще не готова вновь пережить такой стресс.

«Тогда никто из нас не выдержал бы гастрольной атмосферы, – говорит Гор, – хотя сегодня, конечно, совершенно ясно, что альбом пострадал от нашего отказа продвигать его вживую». Depeche Mode дали только два коротких выступления в Лондоне и в Лос-Анджелесе. На этих концертах группу сопровождали мощные ударные и хмурый взгляд австрийца Кристиана Айгнера, подменявшего ударника. Впрочем, довольно скоро к этому взгляду на концертах Depeche Mode привыкли.

Неприрожденный шоумен Гор делает успехи на концертном поприще

Поклонники Depeche Mode чувствуют разницу. Они не отдают предпочтение кому-то одному, как это бывает с фанатами многих известных групп. Леннон или Маккартни, Пейдж или Плант, Ноэл или Лиам Галлахер. В случае с Depeche Mode нет никакого «или», есть только «и». Гор и Гаан. Генератор идей и тот, кто их воплощает. Серьезный автор и шоумен. Человек в тени и человек в свете софитов. Гор и Гаан образуют единое целое, основу группы, которая не может функционировать без одного из них. Поклонники это знают, поклонники чувствуют разницу. Случайные слушатели – нет. Тот, кто знает Depeche Mode только по радиоэфирам, прежде всего знает голос Гаана. Тот, кто знает Depeche Mode по передачам на телевидении, знает прежде всего жесты Гаана. Они даже не догадываются, что и этот голос, и эти жесты никому бы не были известны, если бы не коллега Гаана, что редко поет и еще реже двигает бедрами. Мартин Гор – одна из самых незаметных поп-звезд во всем мире. Он не допускает и мысли навсегда разжаловать Гаана до бэк-вокалиста. Все же существует место, где его незаметность превращается в ощутимое присутствие, – это сцена.

Гор работал над своими выступлениями на протяжении всех трех десятилетий существования Depeche Mode. Ему удалось стать более открытым, более понятным для публики, более уверенным в себе, менее стеснительным. В самом начале творческой карьеры он еще мог спрятаться за чьей-то спиной, ведь Гор был лишь третьим в списке после фронтмена Гаана и автора песен Кларка. Хотя его роскошная шевелюра уже тогда притягивала к нему больше взглядов, чем к четвертому участнику группы Энди Флетчеру. Иногда суровый, иногда мечтательный и почти всегда немного напряженный, Гор прятался за своим синтезатором. Он не отводил сосредоточенного взгляда от пальцев, бегающих по клавишам. Кажется, ему было проще смириться с ядерной атакой, чем с необходимостью выходить на сцену.

Заметив эту скованность и, видимо, усомнившись во всесторонности таланта Гора, остальные участники команды освободили его от необходимости исполнять перед публикой единственную спетую им песню из дебютного альбома. Так что Any Second Now превратилась в инструментал и во время тура Speak & Spell исполнялась перед шоу в качестве интро.

За время концертов в поддержку A Broken Frame Гору также не удалось превратиться в покорителя сердец. Даже несмотря на то, что после ухода Кларка его положение упрочилось, поскольку он неожиданно стал основным автором песен. Тем не менее на сцене он все так же отдавал первенство Гаану, ограничиваясь усердным исполнением бэк-вокала. Казалось, что группа, сначала оставшаяся в меньшинстве, а затем обретшая новую силу в лице Алана Уайлдера, использовала четкое распределение ролей, чтобы преодолеть турбулентную зону. Гор пишет, Гаан поет, Гор, Флетчер и Уайлдер играют. Такой расклад более чем устраивал застенчивую натуру будущего гения. «Повезло!» – наверняка думал он, стоя за своим синтезатором, вместо того чтобы мысленно проклинать вокалиста. Очевидно, он совершенно равнодушно наблюдал, как Гаан концерт за концертом пожинает плоды его труда и наслаждается вниманием публики. Наверное, на одном из таких концертов Гор и понял, что Гаан может и хочет делать то, к чему он сам не имеет никакой склонности, – развлекать публику. И что именно в развлечении спрятан ключ к успеху. Теперь все, что ему было нужно, – это подкидывать Гаану идеи.

В любом случае, в начале восьмидесятых написание песен было настолько ответственной работой для Гора, что он даже думать не мог о том, чтобы отвлекаться на выступления. После работы над Construction Time Again и Some Great Reward Гор несколько поднаторел в этом деле, а берлинский опыт сделал его раскованнее. И он почувствовал, что готов шагнуть в эпицентр сценического шоу. Во время тура в поддержку Construction Time Again в 1983 году песня Pipeline в исполнении Гора впервые была включена в постоянный сет-лист, а год спустя, когда Depeche Mode отправились в путь с альбомом Some Great Reward, вокал Гора стал неотъемлемой частью каждого концерта группы. Он крайне редко решался исполнять трогательную синти-балладу It Doesn’t Matter, в основном отдавая предпочтение спокойной, серьезной фортепианной композиции Somebody, которая стала настоящей любимицей публики. Даже сейчас, спустя 25 лет, в зале неизменно поднимается буря эмоций при первых аккордах этой композиции.