галстуком, украшенным золотыми колечками, и ботинки его так начищены, что на них больно смотреть.

— Вещи путешествуют, как люди, — сказал толстый.

«Он, наверно, священник, — подумал Игорь. — А может быть, миссионер». Миссионер заметил, что Игорь смотрит на него, и сказал:

— Мальчик заинтересовался оружием. Все мальчики любят оружие. Не так ли?

Игорь понял, что надо что-то ответить, но тут все английские слова вылетели у него из головы. Он стоял и чувствовал, что краснеет.

— Вы говорите по-английски? — спросил худой.

— Нет, — ответил Игорь. — Очень плохо. — Ему было ужасно стыдно. Еще не долететь до Бирмы и так опозориться!

— Он, наверное, русский, — сказал худой. — Этот самолет из Москвы.

— Мы еще увидимся, — сказал толстый и улыбнулся очень доброй улыбкой.

Толстый больше понравился Игорю, хотя и был священнослужителем.

— Игорь, — сказала мама, которая незаметно подошла к киоску, — у тебя удивительная способность теряться! Все уже едят. Скоро посадка.

На столе стояли стаканы с апельсиновым соком. Игорь пил сок и думал, что надо будет написать учительнице английского в Москву про то, что он почти все понимает по-английски и скоро научится свободно разговаривать. Потом Игорь быстро съел котлету, которую принес официант-индус. Официант кланялся каждый раз, когда ставил тарелку, и сосед по столу, лысый дядька Евгений Александрович Глущенко, который, оказывается, третий год работал в Бирме корреспондентом и возвращается туда из отпуска, сказал:

— Разница в обслуживании, не правда ли?

— Не знаю, — ответила мама.

А отец сказал:

— В больших ресторанах по три официанта на посетителя. Один воду наливает, другой подносит, третий деньги берет. И как только они не прогорают? Платят, наверно, мало.

— Не много, — сказал Евгений Александрович.

После ужина все снова вышли на летное поле. Осталось лететь совсем немного. Часа четыре. И будет уже Бирма. «Может быть, там не так жарко, — подумал Игорь. — А то как же жить? Даже в футбол не поиграешь».

У самолета он заметил священника и его спутника. Оказывается, они тоже летели из Дели на этом самолете. Священник узнал Игоря и улыбнулся ему.

— Заводишь первые знакомства? — спросил отец.

— Да нет, случайно встретились, — сказал Игорь. Ему было приятно сознавать себя взрослым человеком, который прилетел в Индию и так, между делом, познакомился с настоящим священником. — Мы тут вместе один меч рассматривали, — добавил Игорь.

Глава 3

Зеленко, Миша и Аппалсвами

В Бирме оказалось тоже жарко. Правда, не так, как в Дели, может быть, потому, что была ночь и дул несильный ветер.

У трапа стоял наш консул, который сначала обнялся с Глущенкой, а потом познакомился со всеми, кто прилетел.

Опять впереди, как и в Индии, расстилалось поле и за ним — освещенное длинное здание аэровокзала, только оно было куда больше и красивее, чем в Дели. Снова проехал бензозаправщик, но на этот раз на нем сидели не индийцы, а бирманцы. Игорь сразу, хоть и было довольно темно, увидел разницу между бирманцами и индийцами. Бирманцы были скуластые, и глаза у них были хоть и большие, но чуть раскосые. Среди тех, кто стоял у самолета, некоторые были одеты в форму летчиков, а некоторые в длинные, почти до земли, юбки. Ночной аэродром, если не считать «Ила», был пуст.

У здания аэропорта тянулась загородка, но за ней стояли в основном русские. Они все здоровались с пассажирами и встречали знакомых. Рыжий парень подошел к отцу и спросил:

— Вы Исаев?

— Да.

— Здравствуйте. Я переводчик со строительства. Володя Зеленко. Проходите, пожалуйста, в зал, подождем, пока привезут багаж.

Зал в аэропорту оказался великолепным. Он был большой, в два этажа, и вокруг него шла галерея, на которой находился ресторан. Внизу вокруг столиков стояли удобные, очень низкие кожаные кресла. На эти кресла и уселись все, кто прилетел с самолетом. На стенах зала были громадные фрески. Фрески изображали незнакомые, наверно, бирманские сказки. Там были и летающие слоны, и замки, и девушки, которые прятались в листве деревьев и сами походили на листья и на цветы, и лучник, и еще многое другое. В углу была изображена совсем странная сцена — три разбойника напали на очень красивую девушку с высокой прической и в белом платье, а большие змеи подползали к этим разбойникам сзади.

Игорь увидел, как толстый священник и человек в синем костюме прошли через зал и исчезли в маленькой двери. Переводчик Зеленко взял у отца все паспорта и билеты и тоже ушел в ту же дверь. Игорь догадался, что там таможня и пограничники.

В зале было довольно шумно. Все разговаривали по-русски, спрашивали приехавших, какая в Москве погода, что нового. У двери стоял сторож в берете и с кривым ножом за поясом. Он открывал дверь, и сквозь нее врывался теплый воздух.

От соседнего столика к Исаевым подошел носатый мужчина и спросил, не заходила ли к ним перед отъездом его мать. Оказывается, это была та самая женщина, которая говорила Исаевым, чтобы они взяли с собой колотого сахара. Мама сказала, что они привезли воблы, и носатый ужасно обрадовался. Он даже обернулся к какому-то своему знакомому и сказал:

— Приглашаю тебя на пир, старик. Мне из Москвы воблы прислали. — А маме он сказал: — Вы не представляете, как хочется иногда чего-нибудь соленого или черного хлеба! Ведь здесь нету.

Вернулся Зеленко и повел Исаевых в таможню. За ними потянулись и все остальные. Таможенники, в рубашках с короткими рукавами и белых шортах, долго заполняли анкеты, и прошло еще по крайней мере полчаса, прежде чем Исаевы покинули аэровокзал.

У входа стояло несколько машин. Зеленко сказал носильщикам, чтобы они поставили чемоданы, заплатил им, и тут подъехал «газик». Из «газика» выскочил шофер-бирманец со зверским лицом и радостно захохотал. Во рту у бирманца оказалось множество золотых зубов.

— Здравствуйте, — сказал он по-русски, — Поекали? Куда поекали?

— Это Маун Чве, — сказал Зеленко. — Он работает у нас на строительстве.

— Миша, — поправил его шофер. — Девноста три поекали, да?

— Ну да, на Университетскую, — сказал Володя Зеленко. — Мы будем жить с вами в одном доме. У нас хороший дом. Там еще живет наш механик Шурыкин с женой и дочкой.

Машина ехала по темному шоссе, и непонятно было, лес ли вокруг или дома с палисадниками. Иногда фары выхватывали из темноты толстые стволы деревьев, опутанные лианами, иногда проскакивал сбоку огонек. Проехали лавочку, в которой стояло три столика. За одним сидел бирманец и пил что-то из чашки.

Игоря опять потянуло в сон, но он боролся с ним, потому что боялся пропустить что-нибудь интересное. Ему хотелось спросить Зеленко, есть