был в туре или если я был в туре. Он делал это и со многими другими людьми. Вы можете прочитать их.

— Разве они не будут чем-то очень личным?

— спросил Эйден. Ему казалось, что он нарушил бы границу, если бы действительно прочитал письма.

Джозеф просто улыбнулся.

«У меня последние несколько лет. Мне нечего скрывать, и кто знает, возможно, вы действительно сможете пройти «Джокера». Для меня будет лучше всего на свете, если ты сможешь».

Он сказал это так, как будто сам не верил, что Эйден сможет это сделать, когда встал, чтобы вынуть письма.

Глава 296. Соединить

Джозеф с удивлением посмотрел на молодого человека перед ним.

Эйден был тем, кто напомнил ему многих великих музыкантов, которых он встречал. У него были качества, присущие многим великим музыкантам.

Чувство музыки и любопытство к историям.

И то, и другое было чрезвычайно важно для любого музыканта. Может, из-за этого он и полюбился ему.

Помогло и то, что Эйден был хорошим другом своего внука. Кэмерон немного рассказала ему о нем, и этого было достаточно, чтобы Джозеф произвел на Эйдена хорошее впечатление.

Но, возможно, из-за своего возраста Эйден был немного безрассудным.

Это было неплохо, но Джозеф был уверен, что не сможет закончить «Джокера». Более опытные композиторы, в том числе и он, пробовали раньше.

Все они в конце концов сдались.

— В любом случае нет ничего плохого в том, что он попытается.

— подумал Джозеф, доставая коробку, в которой он хранил все письма, которые присылала ему Агнас.

Выбирая их одно за другим, он вдохнул, мысленно возвращаясь к тому времени, когда он впервые получил эти письма.

«Спасибо. Я очень ценю это.»

— сказал Эйден, поднимая одно из писем.

«Вам следует.» Джозеф улыбнулся. «Они мне дороги. Вы можете прочитать их здесь».

«Хорошо.»

Эйден развернул сложенное письмо, и запах старых чернил ударил ему в нос. Письмо выглядело изношенным, как будто его много раз читали.

Еще одна вещь, которую заметил Эйден, это почерк Агнас.

«Красиво».

Это было почти на том уровне, что Эйден не удивился бы, если бы Агнас была каллиграфом на стороне.

Глубоко вздохнув, он начал их читать.

[Джозеф, я надеюсь, ты в порядке в эти дни. Я слышал, ты сейчас в Норвегии. Мне было очень весело, когда я гастролировал там. Девушки могут быть немного сумасшедшими, но…]

— Довольно обычное письмо.

Эйден думал, читая первое письмо. Он чувствовал себя немного разочарованным, но быстро стряхнул его и взял другой.

[Извините, я долго не мог с вами поговорить. В настоящее время я переживаю пустоту и не могу сосредоточиться на создании музыки. Надеюсь, мы скоро встретимся и выпьем…]

Еще одно письмо было очень обычным, просто Агнас постоянно писал о своих планах с Джозефом после того, как он вернулся в город. Он также немного рассказал о том, что он писал.

Он был особенно поклонником лингвистического автора, которого считали величайшим в жанре фэнтези.

Он взял еще одно письмо, но это было в то же время. Буква за буквой, это было очень нормально.

— Это бесполезно?

Хотя он получал подсказки о своих отношениях с Джозефом и некоторых своих увлечениях из писем, он не нашел ничего о том, что искал.

Он взял еще одно письмо, решив сдаться, если оно бесполезно, но когда он открыл его, то увидел, что красивый почерк в этом немного странный.

Это выглядело немного грязно.

[Моя девушка бросила меня. Она, блять, ушла! Я же говорил вам, что она была беременна, но, видимо, она не хотела ребенка. Я думал, что это мой шанс остепениться, завести семью, но нет. Вы знаете, что хуже. Мой агент сказал мне, что я не могу выйти замуж. Я мог бы иметь столько девушек, сколько захочу, но моя сексуальная привлекательность среди молодых женщин упадет, если я осяду. Иногда мне кажется, что я не контролирую свою жизнь…]

Эйден дважды прочитал письмо, прежде чем отложить его. Он вздохнул, прежде чем взять еще одно письмо. В этом письмо вернулось к норме, но общее впечатление от письма осталось прежним.

Когда он читал это, Эйден почувствовал, что почти достиг того, чего хотел.

[Знаешь, мой друг. Моя мама всегда говорила, что я должен улыбаться, несмотря ни на что, и я делаю это уже давно. Не знаю почему, но мне кажется, что из-за этого я не улыбался искренне годами. Я хотел денег и славы всю свою жизнь, но я никогда не знал, что потеряю свою улыбку из-за этого. Кажется, это слишком много, чтобы платить за славу…]

То же самое было написано и на следующем письме. Написание стало более обезумевшим в этом.

[У Мэри был выкидыш. Я потеряла своего ребенка, Джозефа. Мой собственный ребенок… Я как-то уговорил ее создать со мной семью, но, может быть, это никогда не было в моей судьбе. Мэри тоже оставила меня после этого, сказав мне уйти. Она не хотела видеть мое лицо. Я ее потерял. Я полностью потерял ее. Иногда я задаюсь вопросом, плохой ли я человек. Почему эти вещи всегда случаются со мной? Разве я не могу быть счастлив? Возможно, нет…]

Эйден почувствовал, как грусть сжимает его сердце, когда он читал это. Он знал о выкидыше, о котором говорилось в письме, но он знал, что Агнасу не нравилась Мэри, и что это была просто связь на одну ночь.

Судя по всему, было иначе.

Теперь осталось только одно письмо, и с тяжелым сердцем он открыл его и просмотрел содержимое.

[Я не знаю, чувствую ли я себя сейчас. Кто-то сказал мне, что сегодня у меня есть все на свете. Я хотел сказать им обратное, но, может быть, это правда. У меня есть все, чего желают нормальные люди. Человек, у которого есть все, но ничего. Очень иронично, но я понял, что это просто жизнь музыканта. Суперзвезда, если быть точным. Я понял, что являюсь сотрудником собственного мифа и должен играть роль до последнего вздоха. В конце концов, хороший артист заканчивает свой спектакль, даже если его спектакль — это его собственная жизнь. Шоу должно продолжаться…]

Как только Эйден прочитал письмо, в его голове сформировался образ. Сомнения, которые у него были насчет Агнаса, рассеялись, когда рассеялись тучи над его суждениями.

Он чувствовал, что Агнас — его худшее будущее.

Стать таким большим, что твоя жизнь не останется твоей. С обычными знаменитостями такое не случится, но