Годом позже в своем официальном докладе о причинах фиаско с вакцинацией от свиного гриппа два медицинских эксперта – Ричард Нейштадт и Харви Файнберг – писали безжалостную правду: «Один умерший, тринадцать заболевших и 500 рекрутов, которые заразились недугом, но оправились от него (причем все это в пределах одного и того же военного лагеря), вот и все точно установленные случаи инфекции свиного гриппа, зафиксированные во всем мире к началу марта – последнего месяца, когда эпидемия еще возможна в Северном полушарии».

Но если воспринимать угрозу пандемии всерьез, производителям вакцины нельзя было терять ни дня, если они хотели успеть подготовиться к кампании иммунизации против свиного гриппа. В соответствии с установившейся практикой особая группа людей, назначаемых главным врачом службы здравоохранения США – так называемый Комитет советников по иммунизации населения, – собиралась в январе каждого года, чтобы определить, против какого из штаммов гриппа следует подготовить вакцину на год следующий. В январе 1976 года комитет рекомендовал, чтобы это была вакцина против инфлюэнцы А/Виктория. Причем произвести ее было необходимо лишь в том количестве, которое позволяло бы защитить только американцев, которым уже перевалило за 65 лет, или людей, страдавших хроническими заболеваниями. К концу февраля четыре компании, которые специализировались на производстве вакцин от гриппа – «Мерк», «Меррел нэшнл», «Парк-Дэвис» и «Уиет» [14] , – уже успели выпустить 20 миллионов доз вакцины против гриппа А/Виктория. Но становилось ясно, что скоро эта стратегия будет пересмотрена.

Килбурн упорно и целеустремленно трудился над быстрорастущим штаммом свиного гриппа, который годился бы для производства вакцины в промышленных масштабах. У них с ассистенткой ушло на это ровно две недели. Штамм они назвали X-53, и хотя к тому времени в их распоряжении имелось лишь несколько чайных ложек этого вируса, они сразу начали распределять его. 27 февраля (в выходной день) Национальный институт здравоохранения и Центр по контролю заболеваемости направили за образцами вируса к Килбурну специальных курьеров. Компания – производитель лекарств прислала такого же посыльного прямо к Килбурну на дом. И всего неделю спустя те же четыре фармацевтических гиганта уже работали с его штаммом, пытаясь создать вакцину против свиного гриппа.

И это при том, что Комитет по иммунизации пока не собирался вновь, хотя все понимали, что следующее заседание комитета, назначенное на 10 марта, станет во многом решающим. А потому за день до этой даты Сенсер устроил совещание со своими сотрудниками, чтобы подготовиться как следует. Присутствовавший на совещании Доудл так описывал вставшую перед ними дилемму: «Ясно, что мы не могли предсказывать со стопроцентной уверенностью возникновение пандемии. Зато имели полное право оперировать несомненным фактом, что в Форт-Диксе свирепствовала инфекция, передававшаяся от человека к человеку. Очевидно было и то, что население не имело иммунитета против данного вируса (за исключением тех, кому перевалило за 50 или даже 60)». То есть риску подвергалось подавляющее большинство американцев, а особенно – молодых людей. «Эпидемия, переходящая в пандемию, должна была рассматриваться как возможный вариант развития событий».

И хотя вирус, как казалось, исчез теперь даже из ФортДикса, заразив всего несколько человек, никто не мог утверждать, что он ушел навсегда, считал Доудл. «Все знали, на какие неожиданные трюки способен грипп. А шесть недель очень короткий промежуток времени. Нам следовало настаивать на своем фундаментальном убеждении в том, что пандемия действительно возможна ».

Сложнее всего, подчеркивал Килбурн, было оценить степень ее вероятности и опасности. Горячий сторонник новой программы вакцинации и сам один из ее разработчиков, он тем не менее отмечал: «Даже для меня оказалось крайне сложной задачей точно обосновать с научной точки зрения доходчивую концепцию, показывающую связь нового вируса с убийственным агентом пандемии 1918 года и связанную с этим угрозу».

Вирус в Форт-Диксе передался от свиней, но этот аргумент слабо действовал на ученых-скептиков. Для них единственным критерием опасности вируса оставалось его воздействие на население. Они не имели возможности теоретически сравнить вирус из Форт-Дикса с вирусом 1918 года за неимением материала для сравнения – никому не удалось до тех пор получить возбудитель пандемии 1918 года.

«Поэтому оставалось только голословно предполагать, – продолжал Килбурн, – что вирус из Форт-Дикса мог быть более смертельным, таким же смертельным или менее смертельным» в сравнении с вирусом гриппа 1918 года. «Ограниченной клинической информации о заболеваниях в Форт-Диксе было слишком мало, чтобы понять потенциальную опасность вируса, но зато полноценным основанием для того, чтобы бить тревогу, была его связь с пневмонией, как и смерть молодого рекрута».

Но если власти все же решились бы на развертывание общенациональной кампании иммунизации против свиного гриппа, времени оставалось в обрез. Потребовались бы месяцы на производство вакцины и еще от восьми до десяти недель на ее распределение по стране в беспрецедентной попытке сделать прививки одновременно столь огромному количеству людей. Кроме того, проходило две недели, прежде чем получивший инъекцию вакцины человек вырабатывал иммунитет против гриппа. Это означало, что от момента начала выпуска вакцины до успешного завершения иммунизации всего населения потребовалось бы по меньшей мере месяца три.

Одним из возможных вариантов было производство вакцины и размещение запасов на складах в ожидании, разразится ли все-таки смертельная пандемия свиного гриппа или нет. Но это, как решили участники совещания, могло закончиться катастрофой, поскольку пандемии обладали способностью охватывать чуть ли не всю планету буквально за одну ночь. Как сформулировал это один из участников: «Лучше уж хранить вакцину в организмах людей, чем на складских полках».

Однако такие специалисты, как Доудл и некоторые его коллеги, воспринимали идею немедленной иммунизации всей нации от свиного гриппа без особого энтузиазма. Позже Нейштадт и Файнберг побеседовали с одним из сотрудников ЦКЗ, участвовавшим в совещании 9 марта, который, пожелав остаться неназванным, объяснил: «Все это не сулило ЦКЗ ничего, кроме проблем. Мы подошли к концу одного сезона заболеваемости гриппом, имея время на то, чтобы принять какие-то меры до наступления следующего. Поголовная иммунизация представлялась наиболее очевидной из таких мер. Однако если бы мы пошли на нее, возглавили ее или хотя бы содействовали ее проведению, нам пришлось бы приостановить чертову уйму работы по предотвращению других болезней».

Давайте предположим, что пандемия действительно разразится, продолжал участник совещания. В таком случае программа вакцинации так или иначе закончится крупными неприятностями. Те, кому не успеют сделать прививки вовремя, будут взбешены, оказавшись уязвимыми. Те, кто все-таки получит дозу вакцины, но потом подхватит другое заболевание, которое примут за грипп, начнут жаловаться, что лекарство оказалось бесполезным. Как ни крути, а миллионы людей останутся недовольны. Но при том, что повторение 1918 года представлялось маловероятным, «никто не мог быть в этом уверен, – вынужден был признать эксперт. – И если бы это случилось, первыми под удар попали бы опять-таки мы».