* * *

Татьяне очень нравился Том.

Было в нем что-то очень мужественное – и одновременно детски-беспомощное. Казалось, что на него и опереться можно, но в то же время его хотелось приласкать, утешить…

Том был каким-то очень открытым. Он легко и весело рассказывал Тане о своей жизни в Америке, о друзьях, работе, увлечениях. Ему явно нравилось, что она слушала его с интересом.

Но все это было вчера.

Сегодня Том смотрел на нее колючими глазами чиновника из американского посольства.

– Таня, когда я увидел, что за тобой следят, я хотел просто развернуться и уйти. Я не желаю впутываться в какие-то мафиозные игры – про вашу мафию я наслышан. Но все-таки я подошел к тебе… только потому, что… – Он немного смутился. – Ну, в общем, подошел… И я уйду, если ты не объяснишь мне, что происходит. У меня нет желания играть втемную.

Татьяна почти оправилась от шока и теперь мучительно соображала – что же ей делать? С одной стороны, ужасно хотелось усесться вместе с Томом где-нибудь в тихом местечке и все ему рассказать. Все-все, с самого начала… Она так устала носить в себе эту тайну.

Но что она знает о Томе? Только то немногое, что он успел рассказать ей о своей жизни. А вдруг все это вранье? Легенда?

Он вызывал доверие, на него хотелось положиться. Но, может быть, это удачно придуманный имидж?

Вдруг его к ней подослали?

Но позвольте – с Томом они вчера столкнулись совершенно случайно. Никто не знал – да Таня и сама не знала, – где она будет обедать. И тем более никто не мог догадаться, что ее попросят перевести заказ Тома на французский.

А потом – что же, ее интуиция ничего не стоит? Таня редко ошибалась в людях, потому что почти всегда с первого взгляда интуичила, можно ли человеку доверять.

Сейчас ее интуиция просто вопила: «Доверься! Он тебе поможет!»

Татьяна уже почти решилась рассказать все. Она ласково положила руку Тому на плечо и только тогда поняла, что ее так беспокоит.

Вчера он был одет в черные брюки и элегантную рубашку из черного же шелка. Сегодня он – в джинсах и футболке. И джинсы, и футболка – черные.

Таня опять вспомнила свою милую попутчицу-колдунью. В этот раз вспомнила с раздражением. И зачем она тогда согласилась выслушать про этого человека в черном?!

Какая гадость эти бабьи сказки!

А может, не сказки?

Что-то удержало ее от рассказа.

Татьяна глубоко вздохнула и сказала Тому, стараясь, чтобы ее улыбка выглядела максимально беспечной:

– Ты согласишься хотя бы выпить чашечку кофе в компании с русской мафиози?

* * *

– Том, я никак не могу доказать тебе, что не имею никакого отношения к мафии. – Таня нервно затянулась крепчайшим «Житаном».

Он тоже достал сигареты, хотя вчера не курил вовсе.

Таня решила его немного уколоть, как это делала порой вчера:

– А как же хваленый американский здоровый образ жизни?

Том никак не отреагировал на ее шутку. А ведь они так весело смеялись, посмеиваясь над национальными привычками друг друга…

Да, он ей не верил. Он ей определенно не верил.

Она сбивчиво продолжила:

– Том, милый, я попала в нехорошую историю. И совсем не по своей вине. Да, за мной действительно охотятся – правда, я поняла это только вчера… Но им нужна не я… Я – поверь мне! – здесь совсем ни при чем… Совсем!

Таня говорила и сама понимала, как нелепо все это звучит. Нелепо даже для нее – не то что для Тома, который был явно воспитан на американских статьях про кровожадную русскую мафию, опутавшую своими щупальцами полмира.

Она опустила глаза – куда только подевалась ее хваленая смелость? – и жалобно закончила:

– В общем, я ничего не могу тебе рассказать. Тут так все запутано. Но я клянусь тебе, клянусь – я никогда не имела ничего общего с бандитами!

«Сейчас он встанет и просто уйдет. И я никогда его больше не увижу, – отстраненно думала она. – Что ж, значит, судьба… Везет в делах – не везет в любви… Впрочем, в делах мне тоже сейчас не везет».

– Таня, посмотри на меня, – тихо сказал Том.

Она робко взглянула на него и выдавила, чуть не плача:

– Ты можешь просто уйти. И даже не извиняться.

– Таня, ты действительно не имеешь права рассказать мне, в чем дело?

Она жалобно пожала плечами.

– Тогда разреши мне просто быть рядом с тобой.

Он вытащил еще одну сигарету, прикурил, закашлялся и заговорил – быстро и сбивчиво:

– Понимаешь, когда я только увидел, как ты смеешься с барменом, там, в этом кафе, я понял. Понял в ту же минуту – эта девушка создана для меня. Как это сказать? Вспышка, всплеск, удар молнии, тайфун! Я далеко не мальчик, мне почти сорок, но ты – первый человек в моей жизни, которого я не хочу потерять. Даже если за тобой – и за мной! – будет охотиться вся русская мафия.

– Вся-вся? – через силу сквозь слезы улыбнулась Таня.

– Вся. И КГБ в придачу, – улыбнулся Том и протянул ей черный носовой платок.

* * *

– Приказывай, мой босс! – ухмыльнулся Том, к которому вернулась его вчерашняя веселость.

Таня просияла и ласково шлепнула его по руке:

– Том, милый, я клянусь тебе – когда мы справимся, я расскажу тебе все-все, до капельки! И даже кое-чем поделюсь…

– Наркотики не употребляю! – сразу отреагировал Том.

– Я тоже их терпеть не могу. Нет, дело тут не в наркоте… Клянусь!..

– Оружие? Плутоний? Термоядерная бомба? – юмористически-деловито поинтересовался Том.

– Картины из Эрмитажа.

– Вау! Рембрандт? Рубенс? Дега?

– Малевич и Кандинский.

– О, у русской мафии хороший вкус!.. Двадцать процентов – мои.

– Десять, – мгновенно отреагировала Таня. Она не была бы Таней, если б не поторговалась даже в таком полушутливом разговоре.

– Пятнадцать, – тут же сказал Том. Он не был бы американцем, если б тоже не попытался набить цену.

– О’кей, – с деланой неохотой согласилась Таня. Они скрепили сделку рукопожатием. – То-гда слушай, младший партнер… Мне обязательно нужно найти одного человека. Это мужчина, русский по происхождению, лет сорок пять – пятьдесят. Среднего роста, со светлыми волосами. Возможно, его зовут Жан-Поль Фрайбург. Возможно, но не факт… И еще – он присылал мне в Москву письма. Письма приходили из этого городка. Вот обратный адрес: Rue de la Liberté, 48-bis. Но я уже успела проверить – такая улица действительно есть, но последний дом на ней – сорок шестой. И дальше – озеро…