– У миссис Грэмпаунд был талант к садоводству. Ее все обожали, и нам сейчас ее очень не хватает.

– Я понимаю теперь, откуда в доме столько роз.

Розарий простирался на целый акр в сторону моря. Дом стоял на холме, и из окон была видна сверкающая полоска океана. Справа и слева сад и маленький усадебный дом прикрывали полосы леса.

Лонстон наблюдал за тем, как Александра спустилась по пологим ступеням на гравиевую дорожку, ведущую в центр розария. Он не последовал за ней, но смотрел на нее с каким-то совершенно новым чувством. Ему пришла мысль, что он мог бы полюбить такую женщину. Это его поразило. Влюбиться в Снежную королеву? Невозможно!

Каждый раз, целуя Александру, он чувствовал ее отклик, ее объятия, страстный шепот, разжигавшие его собственный пыл.

Но чего она хочет от него? Или ей нужен только маскарад? Лонстон не понимал, почему девушка просила его устроить бал, почему была готова держать с ним пари. Подозрительное отношение к женщинам взяло в нем верх над пробудившейся вдруг нежностью к Александре.

Да, в ней, несомненно, кроется какая-то загадка. И однако, прежде всего она женщина его круга и воспитана в определенном духе. Она, конечно, рассчитывает найти богатого мужа, который обеспечил бы ей подобающий образ жизни, дал бы ей детей, прекрасный загородный дом, особняк в Лондоне, поездки в Брайтон и Бат.

Душевный порыв виконта остыл, и он холодно смотрел на прекрасные розы и серебряную полоску океана.

С каких это пор он стал настолько отвратительно циничен?

* * *

Вечером следующего дня мистер Тринер, отхлебывая портвейн, устремил на приятеля ленивый взгляд.

– Ты добился замечательных успехов, – сказал он с улыбкой и добавил: – Тебя можно поздравить.

Лорд Лонстон лежал на софе, глядя на пылающий в камине огонь. Скорчив приятелю гримасу, он снова обратил взгляд на пламя, лижущее огромные поленья. Тепло оберегали расставленные у камина три старинных экрана, изображавшие сцены из средневековой жизни – охоту, красивых женщин за прялками, танцы на покрытом соломой каменном полу. Мистеру Тринеру было отлично известно, что его другу не удалось завоевать сердце леди Александры.

– Я попал в ловушку, – загадочно выразился Лонстон, сам не понимая, что хотел сказать.

Тринер сделал еще глоток. Он откинулся на подушки другой софы, скинув ботинки и вытянув ноги. Оба они были в черном – брюки, сюртуки, жилеты, галстуки. Только рубашки на них были белые.

Мистер Тринер вздохнул:

– Не могу понять, зачем ты купил эту развалину, когда мог бы построить себе любой дом по своему вкусу.

– Не знаю, почему замок Перт так на меня подействовал, но я люблю эту землю у моря и здешний пылкий народ.

– Ты говоришь так, словно описываешь Индию, а не Фалмут.

Лонстон засмеялся. Он в сотый раз вспомнил свой разговор с Александрой.

– Разве ты не обратил внимания, когда мы были в Фалмуте, как темпераментны и остроумны простые горожане? Как оживленно они обсуждают погоду, сегодняшний улов, скоро ли придет в их отдаленный край железная дорога? Не знаю почему, но я влюблен в этот край и его обитателей.

– И в здешних дам?

Лонстон повернулся к приятелю лицом.

– Дам?

Мистер Тринер отпил еще портвейну и некоторое время смаковал его во рту, прежде чем проглотить.

– Я имею в виду семейство из Роузленда, разумеется. Они здесь сегодня немало потрудились.

– Ты о чем, Тринер? Говори прямо.

Мистер Тринер махнул рукой, державшей рюмку.

– Я хочу сказать, что ты одержал две победы, но не ту, что тебе нужна, чтобы стать обладателем моей броши.

Лонстон снова повернулся на живот, взбив подушку у себя под грудью. Он был несколько раздражен. Вчера, после поездки по соседям с приглашениями – и особенно после посещения мистера Грэмпаунда – он почувствовал уверенность в том, что добьется расположения Александры в установленный условиями пари срок.

Но сегодня она вела себя куда более сдержанно и казалась холодной и недоступной. Что могло произойти за эти сутки? Что заставило ее вернуться к облику Снежной королевы? Лонстон был совершенно уверен, что после нескольких задушевных разговоров он без труда сумеет завладеть ее сердцем. Но в ответ на его улыбки и комплименты по поводу придуманных ею планов убранства бальной залы Александра с каждым часом все больше превращалась в надменную недотрогу, какой он знал ее в Лондоне.

– Я ее не понимаю, – вздохнул виконт. – Совсем не понимаю. То она откровенна и мила, то шарахается от меня, как от чумы.

– Быть может, она разгадала твои побуждения, – предположил мистер Тринер.

– Каким образом? Не хочу хвалиться, Тринер, но в таких делах у меня большой опыт.

– Скорее всего ты недооценил свою жертву. Леди Александра, насколько я мог заметить, обладает острым умом и проницательностью. Я предполагаю, ей известно, когда к ней приближаются с благородными намерениями и когда с ней играют, как кот с мышью.

Приподняв голову, Лонстон снова внимательно посмотрел на приятеля.

– Выходит, если ты прав, мне суждено проиграть пари.

– Раз ты это признаешь, я с удовольствием сегодня же перегоню твоих лошадей к себе в Беркшир.

– Как бы не так! Я отнюдь не считаю, что ты правильно оценил леди Александру. Мне нужно только пересмотреть свой план действий. Из сегодняшней неудачи я понял, что к ней не так легко найти подход, как к ее сестрам.

– Я бы мог тебе это заранее сказать.

– Ну конечно, ведь ты известный знаток женщин.

– Не нужно быть знатоком, чтобы понимать простые истины.

* * *

– Психея, я просто не понимаю его, – жаловалась леди Александра. – Вчера мне показалось, что мы открыли друг другу сердца, но сегодня он так изменился! Он делал мне комплименты, словно Джулии и Виктории, и ожидал, что я буду млеть от восторга. Никогда я еще не испытывала такого отвращения…

– И такого разочарования?

Александра опустилась на кровать, устремив взгляд на рисунок обоев. Шерстяные юбки цвета вереска легли складками на кровать.

– О чем он только думает? Что мне доставляют удовольствие дурацкие комплименты? Он даже сказал, что волосы у меня цвета воронова крыла!

Психея, доедавшая рыбный суп, тяжело вздохнула.

– Как глупы бывают иногда мужчины!

Она взглянула влево и, словно увидя там что-то или кого-то, поспешно спрятала усмешку и снова перевела взгляд на Александру.

– И в самом деле, – рассеянно согласилась Александра, глядя на стену. – Ну, и довольно о мужчинах. Как ваша лодыжка?

Психея нахмурилась: