– В следующий раз, если захочешь заглянуть в гости, просто попроси. А мне, пожалуй, стоит заново зачаровать за́мок.

Они неторопливо шли по коридорам дома, и лампы на полу, встречая хозяина, сами собой загорались, освещая путь. Выйдя на энгаву, Райдэн надел сандалии-гэта, которые аккуратно стояли на земле, и с сомнением покосился на босые ноги Мико.

– Ты так и пришла?

Мико в ответ пожала плечами. Райдэн кивнул на другие гэта, поменьше, которые незаметно примостились в тени.

– Можешь надеть эти.

Гэта оказались маловаты, рассчитанные на совсем миниатюрную ножку. Пятки Мико ожидаемо не уместились, но она не подала виду и бодро зашлёпала по дорожке. Интересно, это обувь женщины, которую она видела в спальне?

– Если ты не хочешь никому вредить, то почему не рассказываешь, что затеваешь? – Мико догнала Райдэна. – Акира считает, что ты хочешь отомстить ему за крылья и за то, что тебя изгнали с Хого.

– Акира слишком высокого о себе мнения.

Мико поморщилась. Он снова уходил от ответа. И она не знала, что с ним делать.

– Если ты…

– Ты ничего не расскажешь Акире. – Райдэн посмотрел на неё равнодушно, без тени угрозы или злости во взгляде. – Надеюсь, не забыла, что заключила со мной сделку и будешь молчать, пока я не скажу иначе. Так что не утруждай себя угрозами.

Мико замолчала и удивлённо захлопала глазами. В знак подтверждения слов Райдэна ладонь обожгло и на мгновение на ней вспыхнул и тут же погас, исчезая, кандзи. Но тогда, в спальне, Райдэн испугался. Просто притворился? Подыграл? Но зачем? Захотелось повеселиться? Посмеяться над ней? В груди медленно закипала злость. Мико почувствовала себя обманутой, глупой, никчёмной. Только она поверила в свои силы, в то, что может хоть на что-то повлиять и хоть чего-то добиться, Райдэн тут же поставил её на место.

Мико стиснула рукоять катаны, но тут её отвлёк странный золотистый свет. Они с Райдэном шли через ночной сад к большим воротам с черепичной крышей. Вокруг росли аккуратные сосны и зелёные кустарники, но одно дерево отличалось от других. Мико будто зачарованная приблизилась к нему.

Это было огромное дерево гинкго, но совершенно не такое, каким Мико привыкла его видеть. Привычные листья-вееры были не зелёного, а глубокого красного цвета, а небольшие круглые плоды – золотыми. Они светились и переливались в темноте, разнося по саду медовый аромат и так и соблазняя вкусить сладкую мякоть.

– Что это? – Она протянула руку к дереву, но коснуться не решилась.

– Золотой гинкго. Прекрасный на вид, на вкус слаще нектара, даже косточек нет. Мой дед посадил его для одной из своих наложниц. – Райдэн сорвал один из плодов и небрежно подбросил на ладони. – Она была человеком. Золотые гинкго продлевают людям жизнь, для ёкаев же они – страшный яд. Достаточно одного плода, чтобы лишиться сил на несколько дней, а если съесть много – умрёшь. Ими до сих пор обмениваются в знак вечной любви. Если один из влюблённых умирает, второй ест подаренные плоды, чтобы последовать за ним.

Райдэн замолчал, глядя в пустоту и продолжая катать золотой гинкго на ладони. На лице появилось сложное, непонятное выражение, словно Райдэн вдруг исчез отсюда, оказавшись в другом моменте своей жизни. По спине Мико побежали мурашки, подсказывая ответ.

– Ты… пробовал его?

Райдэн вздрогнул, будто его мысли потревожили, и горько усмехнулся.

– Хранители подмешали мне сок гинкго в вино. – Он пронзительно посмотрел на Мико. – Чтобы удобнее было ломать крылья.

Он бросил плод на землю и, развернувшись, продолжил путь к воротам. Внутри у Мико всё похолодело, вокруг сердца обернулась ледяная змея. Она зажмурилась, чтобы не представлять беспомощного Райдэна на полу дворца, и Акиру, который сжимает в руках и выкручивает его крыло.

– Если что, твой возлюбленный не марал рук, – бросил Райдэн, угадав её мысли. – Они с Нобу просто смотрели. Подобные развлечения по части старушки Кацуми. И в тот раз она тоже не смогла отказать себе в удовольствии.

– Она… голыми руками вырвала тебе крылья?

– Чего смотришь так удивлённо? Мы ёкаи – помнишь? – и не такое вытворяем с теми, кого не любим или… – он сделал выразительную паузу. – Любим. Хотя люди немногим лучше. Уж ты-то должна знать.

Мико коснулась шрама. Соседские дети причиняли ей боль. Обзывались и толкались, бросались камнями и грязью, выбрасывали в речку обувь и колотили палками по спине. Но Мико никогда не была беспомощной, она всегда сполна возвращала им удары, она защищалась. А Райдэн…

Нет, она мотнула головой. Его лишили крыльев в наказание за преступление. Ужасное преступление, наверняка достойное такого наказания.

– Ты идёшь? – Тэнгу обернулся. Он уже натянул юкату на плечи и туго затянул пояс на бёдрах. В руке откуда-то появился знакомый веер из острых кленовых листьев. – Над замком невидимый купол, чтобы взлететь, придётся выйти за ворота.

Мико догнала его, когда он уже переступил порог.

– Было больно? – Она оглянулась на дерево гинкго, что осталось по ту сторону ворот.

– Да.

– А теперь?

– Иногда.

Мико кивнула. Райдэн не нуждался в жалости, она понимала это. Но руки сами потянулись к нему, обвили за шею, прохладную от всё ещё влажных волос. Райдэн коротко выдохнул, его удивительно горячая ладонь скользнула по её пояснице, и он прижался к Мико всем телом так, что она почувствовала, как тяжело и сильно бьётся его сердце.

– Держись крепче, беглянка, – прошептал он и взмахнул веером.

Глава 23

Белые кости истока

Они приземлились почти мягко – Райдэн влетел в окно и рухнул на татами в комнате, позволяя Мико упасть сверху. Она поморщилась от боли в раненом боку, но не издала ни звука. Головой Райдэн врезался в низкий столик, с которого, покачнувшись, полетела вниз ваза, но Мико успела её перехватить у самого носа тэнгу.

– Когда-нибудь я научусь приземляться с этим веером, – засмеялся Райдэн и сел, отодвигая от себя Мико, которая продолжала сжимать в руках фарфоровую вазу.

Летели они быстро, то и дело ныряя в бреши. Мир до сих пор вертелся у Мико перед глазами. Она обняла вазу и практически засунула в неё голову, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу.

– Чтобы я ещё хоть раз… – прохрипела она, и ваза ответила гулким эхо.

– Ты привыкнешь. – Райдэн поднялся на ноги и потянулся, скинул с ног гэта, чтобы не испортить татами, взял их в руку и помахал над головой так, чтобы они застучали друг об друга. – Раз уж заглянул на огонёк, выпью саке и хорошенько поем. Эй! Слыхали?! Холодного саке!

Двери распахнулись – оказалось, что приземлились они в комнате прямо рядом со столовой. Акасягума вдвоём втащили огромную бутыль саке.

– Присоединишься? – Райдэн плюхнулся за столик, вытянув ноги. Акасягума тут же забрали у него гэта и выбежали из столовой. – Что-что, а выпивка у Акиры хоть куда.

– Женщине не пристало пить. – Мико отставила вазу и тоже стянула обувь.

– А ещё – держать в руках меч, отдаваться первому встречному ёкаю и посреди ночи вламываться в дом к другому. – Лицо Райдэна приобрело хищное выражение. – Но тебя это не останавливает.

– Осуждаешь? – Мико села за соседний стол, и акасягума тут же поставили перед ней пиалу о-тёко[31] из голубого фарфора, которую тут же наполнили.

– Ничуть! – Райдэн одним махом опрокинул саке в рот и подмигнул: – Я же ёкай – распутство и жестокость у нас в крови!

– Значит, я распутная и жестокая? – Мико пригубила напиток. До этого она пробовала саке лишь при обрядах в храме. Это оказалось удивительно лёгким и сладким, с едва различимым привкусом риса и фруктов.

– Меньше, чем мне хотелось бы, но думаю, всё ещё впереди. – Он вдруг задумался, растеряв весь задор, хмуро покрутил пиалу в пальцах и протянул акасягума, требуя наполнить. И только когда саке уже почти перелилось через край, Райдэн выпил. – Вот так надо пить, Мико. Не цеди саке, как престарелый монах, пей до дна!

Мико с сомнением покосилась на Райдэна, который снова наполнил пиалу, но в этот раз пить не торопился, внимательно глядя на Мико.

– Ну же, – поторопил он. – Ты что, в первый раз пьёшь?

– Нет, – фыркнула Мико. В конце концов, это была не совсем ложь. – Просто…