Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марина пригладила Юле волосы, которые растрепались под шапкой, и улыбнулась девочке.
— Что ты хочешь?
— Можно всё-всё попросить? — Алексей ей кивнул. — Тогда хочу всё!
Асадов рассмеялся, а потом поднял ребёнка со стула.
— Тогда пошли вместе, сама всё-всё выберешь. Марин?..
— Мне чай с лимоном.
Алексей смешно наморщил нос, а затем заявил:
— Ты прекрасно выглядишь.
— О Боже… — Она выразительно закатила глаза. — Ну, хорошо! Мне пирожное.
Он довольно улыбнулся.
Съев пирожное, выпив сок и вдоволь насмеявшись на Алексея, который без конца шутил и веселил их, Юля убежала в другой конец зала, где была оборудована детская площадка и играли другие дети. Марина намеренно пыталась не терять девочку из вида, неожиданно осознав, что больше не может спокойно смотреть Лёшке в глаза. Молчание затягивалось и оба из-за этого нервничали.
— Твои родители её уже видели?
— Да. — Она всё-таки повернулась к нему. — Как только разрешили снова встречаться, так они и приехали.
— Это хорошо.
— Она им очень понравилась.
— Я рад. Очень хорошая девочка.
— Ты уже говорил.
— Да…
Марина принялась теребить салфетку.
— Я обязательно приеду и сама Григория Ивановича поблагодарю. Если бы не он, не знаю, чтобы мы делали.
Асадов легко улыбнулся.
— Ты им Юлю привези, им не терпится познакомиться с ней.
Они встретились взглядами.
— Привезу, — пообещала она. — Конечно, привезу.
— Почему ты боишься смотреть на меня?
Марина вдруг покраснела.
— Я не боюсь.
— А не смотришь.
— Лёш, пожалуйста…
— Я ничего такого в виду не имел. Видишь, сижу, даже не шевелюсь, хотя очень легко мог бы взять тебя за руку.
Она отрицательно покачала головой, а Асадов неожиданно согласился.
— Я знаю. И делать этого не буду. Просто мне кажется, что ты хочешь мне что-то сказать, но постоянно себя останавливаешь. Это так?
Марина вновь собралась покачать головой, но в последний момент себя удержала, и призналась:
— Это так.
Он довольно невесело усмехнулся.
— Я так и знал.
— А вот это уже запрещённый приём.
— И это я знаю. Так что ты хотела мне сказать?
— Да, собственно, ничего. Просто я…
— Что?
— Не хотела к тебе идти, — решилась всё-таки она на признание. — За помощью, в смысле.
Алексей помолчал, заметно было, что её слова его совсем не обрадовали.
— Почему?
— Да не потому о чём ты подумал. К кому я ещё могла пойти, как не к тебе?
— К этому своему… Как его… — Лицо Асадова красноречиво перекосило. Марина не выдержала и фыркнула.
— Господи, ты совсем не меняешься!
— Вот уж глупости!
Хотел ещё что-то добавить, но Марина его перебила.
— Аркаши больше нет в моей жизни.
Лёшкин взгляд тут же стал серьёзным.
— Почему?
— Потому что… Это, конечно, не твоё дело, но я скажу. Он поставил меня в такое положение, что нужно было выбирать — он или Юля. Я выбрала Юлю.
— Он не захотел?..
— Не захотел, — подтвердила Марина, уворачиваясь от настырного взгляда Алексея.
— А ты?
Появилось некоторое раздражение.
— Если ты хочешь выяснить, сильно ли я страдала, когда он ушёл, то нет — не сильно! Я знала, что он так отреагирует, поэтому не удивилась. Нужно было просто сделать выбор, и я его сделала.
— Да ладно, не злись. — Алексей вроде бы попытался её задобрить, но на лице промелькнуло удовлетворение. — Я просто спросил.
Подобное притворство Марина даже ответом не удостоила. Промолчала, но Асадов сам напомнил ей о сути их разговора.
— Так почему ты не хотела идти ко мне за помощью?
— По этому вопросу не хотела.
— Марин…
— Я боялась, что ты… Обидишься, в общем.
— Обижусь? — Алексей непонимающе смотрел на неё.
Очень трудно было об этом говорить, приходилось подбирать практически каждое слово, да ещё люди вокруг… Сбивали с мысли.
— Мы же говорили об этом… Тогда. Ты хотел, а я… отказалась, в общем. А теперь вот…
— Марин, что за глупости?
Она кинула на него быстрый взгляд.
— Не обиделся?
— Я уже давно на тебя не обижаюсь.
Она умоляюще на него посмотрела, и он тут же стал серьёзным.
— Я не думаю, что приёмный ребёнок мог нас… то есть, спасти положение. Тогда. Дело ведь не в усыновлении, я прав? Дело в ребёнке. Вот в этой маленькой девочке и больше ни в ком.
Ужасный, ужасный разговор. Марина не сразу сумела отвести взгляд от глаз Алексея, а это нужно было сделать. Вновь повеяло какой-то безнадёгой, и Марина поспешно отыскала глазами Юлю.
— Ты долго на меня злилась, Марин?
Не нужно было пояснять, о чём он говорит, произносить какие-то лишние слова. Она только плечом дёрнула, якобы рассержено.
— Может, я до сих пор на тебя злюсь?
Алексей улыбнулся.
— Не злишься.
— Ещё раз так улыбнёшься, и разозлюсь.
— Откуда ты знаешь, как я улыбаюсь? Ты же на меня не смотришь?
Это была такая игра, которая обоих сводила с ума.
— Я знаю, — пробормотала Марина, не удержавшись, и в который раз порадовалась, что подбежавшая Юля спасла положение. — Наигралась?
— Да, я попить хочу.
— Садись давай. — Алексей притянул девочку к себе и усадил к себе на колени. — А пирожное?
— Да!
— Нет, — покачала головой Марина. — Тамара Ивановна что скажет, когда ужинать не захочешь?
— А я… А я ей скажу, что пирожных наелась!
Алексей рассмеялся.
— Вот, правильно. Надо всегда говорить правду. Пошли пирожное выбирать?
Юля с готовностью кивнула и взвизгнула, когда Асадов поднялся и немного подкинул её вверх.
Марина наблюдала за ними, как они стоят у витрины, выбирают самое красивое пирожное, и боялась, что всё это больше никогда не повторится.
" " "