Но! Как всегда есть вездесущее но – стена!

Что делать со стеной? Максимилиан отказался отдавать приказ и снести стену. Идти к Вдовствующей Королеве на поклон тоже не выход. Старушка, вместе со своей змеёй-невесткой, скорее прикопают меня у реки, чем помогут.

Блин, Королева я, в конце концов, или не Королева? Раз уж мне, мужчине, пришлось попасть в тело девушки, Королевы, почему я должен кому-то уступать? Я вообще-то властью наделенное лицо! Я все решаю во дворце, а значит, как я скажу, так и будет.

Растянув губы в хищном оскале, я посмотрел на резко побелевшую Софью. Ну что ж, игра начинается раньше, чем мне бы хотелось, вот только блеф еще никто не отменял. Нужно только постараться и держать лицо даже при плохой игре.

– Готовь платье, Софья, у нас сегодня много дел!

***

Я всегда думал, что словосочетание «мычащий человек» – это только выдумки. Но, как оказалось, такие люди действительно есть. И напротив меня сейчас стоит, кажется, предводитель этого веяния. Ни слова внятного, только мычит и мычит, аж раздражает.

Да и что я такого сказал? «Снесите чертову стену!»

– Ваше Высочество-о-о! – прокричал главный распорядитель «труда» во дворце.

– Что?

– Я не могу! Это приказ Вдовствующей Королевы.

– Прекрасно, а теперь скажи мне, кто стоит перед тобой? – вскинул я одну бровь, всем своим видом показывая, что он нарывается на неприятности. – Говори!

– К-королева.

– Ты знаешь, что входит в юрисдикцию Королевы?

– Куда входит?

– В мои полномочья, бестолочь! – рыкнул я не своим голосом.

– А?

– И?

– Так это… – проблеял этот смертник, снова начиная мычать.

– Все, ты мне надоел, – выдохнул я, криво улыбнувшись. – Не хочется больше быть главным распорядителем во дворце, так кто же заставляет?

– Мы снесем стену!

– Так бы сразу, – кивнул я, пройдясь холодным взглядом по мужчине. – И если что, для всех Вдовствующая Королева дала на это разрешение.

– Но… а как?

– Вот так.

Больше не говоря ни слова, я кивнул своим верным помощницам, и мы пошли к беседке у реки. Я уж точно не думал оставлять все так, как есть и собирался все контролировать. А то знаю я этих деятелей. Сейчас начнет мне дичь какую-то заливать, а я должен буду верить во все безоговорочно. Конечно, я же сейчас бестолковая Королева. Ага, как же.

– Ваше Высочество, а что будет, если Вдовствующая Королева узнает обо всем и придет сюда? – тихо уточнила Софья, гулко сглотнув.

– А что будет? – хмыкнул я, отвечая вопросом на вопрос.

– Ну…

– Если захочет выставить себя посмешищем, то начнет скандалить, – повел я плечом. – Для таких людей авторитет основа всех основ и все, что происходит, они должны контролировать. Она сделает вид, что сама на это дала разрешение.

– А если не сделает?

– Тогда я намекну ей, как нужно сделать, – мило улыбнулся я.

Да-да, просто привру, что кое-что вспомнил, а Вдовствующая бабуля пускай сама дальше догадывается, что именно я вспомнил. Вот такой вот план. Казалось бы простой до невозможности, но и сложный невероятно. Мне сейчас нужно взять весь свой нераскрытый талант актера, который зачах во мне еще в детские годы, когда я врал родителям, что на деньги, которые они мне дали на булочку не купил чипсы и обмануть мастера в этом сложном деле.

– Все-таки я сделала правильный выбор, – кивнула, словно сама себе Беатрис, с гордостью посмотрев на меня.

Ехидно улыбнувшись, я горделиво расправил плечи, заметив мужчин с какими-то молотами. Ну что ж, час расплаты приближается. Скоро стены не будет и я смогу, если уж не найти компромат, так вернутся в свое тело и свой мир, уступив бразды правления Маргарет. Думаю, душка Маргарет не подведет и сделает все, как нужно.

– Начинайте, – величественно кивнул я прислуге.

Через несколько минут пришло несколько моих служанок с легкими закусками и холодным то ли морсом, то ли компотом, делая этот день еще лучше. Да и чего скрывать, светился я в это время, как самый отполированный серебряный самовар.

Взяв в руки стакан с прохладным напитком, я уже собирался сделать глоток, когда Софья неожиданно закашлялась, подавившись собственными словами. Мысленно закатив глаза к небу, я постучал девушке по спине и дал ей свой стакан в руки, чтобы она смогла прийти в себя.

– Пей маленькими глотками, – проворчал я, качая головой.

– Спасибо, Ваше Высочество, – просипела девушка и сделала маленький глоток, судорожно переводя дыхание. – Я что хотела сказать…

– Что? – скинул я бровь, беря в руки еще один стакан, поданный расторопной служанкой и поднеся его ко рту. – Софья?

Обеспокоенно вскочив с лавки, на которой я все это время сидел, я буквально закаменел всем телом, смотря за тем, как девушка начала задыхаться и синеть, хватаясь за шею. В голове в это время у меня происходил настоящий апокалипсис. Я тупо не мог поверить в то, что мне подкидывал собственный мозг.

– Быстро позовите врачевателя! – рыкнула не своим голосом леди Беатрис.

Не смея сделать и шагу, я смотрел за тем, как Беатрис подбежала к заваливающейся на одну сторону Софье, не давая девушке упасть и удариться. Как она сама положила ее на каменный пол в беседке, начиная расстегивать пуговки на воротнике ее строгого платья.

Голова шла кругом, меня в буквальном смысле тошнило, а гадский стакан все еще был у меня в руке, жаля, словно самая ядовитая змея. Меня, черт возьми, хотели отравить! Меня! Да как только посмели, кобры? И ладно бы я отравился, но Софья! Эта милая, непосредственная девушка. Лучик солнца в этом гребанном, прогнившем мире.

– Не спасете ее, я лично сверну вам шею, – жестко проговорил я, встретившись взглядом с перепуганным врачом этого мира.

Ну, все! Я хотел по-хорошему. Честь по чести, без лишних жертв. Вот только, кажется, не понял, с кем имею дело. И они не поняли, с кем имеют дело!

Хотят наглую, вздорную, плюющую на все законы и мораль Королеву?

Так я дам им сполна испить это гремучий коктейль!

Убедившись в том, что жизни Софьи ничего не угрожает, я с чистой совестью оставил ее в лекарском крыле на попечительство врачевателя, изрядно припугнув мужчину. Нет, а что? В этом мире сильнее желании наживы оказался только страх. И хоть, на правах Королевы, я и мог сказать леди Беатрис, чтобы приплатила мужчине, но как я могу быть уверенным в том, что его лояльность никто не перекупит?

Так что да, если нужно, я ему такими карами еще пригрожу, что бедняга будет бояться глаз сомкнуть. И, вот, что странно, мне совершенно не стыдно! Я уже достаточное время старался быть великодушным, понимающим и, в конце концов, незаметным. Вот только никто не оценил моих стараний!