— Ты сволочь, Ринков! И очень хорошо, что мы расстаемся, я от тебя устала — ты зануда, с тобой неинтересно — только постель! Я уверена, ты еще очень пожалеешь, но назад я тебя не приму! И больше не звони мне! Козел! — И она бросила трубку.

«Вот и славно! — с облегчением подумал Антон. — Какого черта я не сделал этого раньше?!»

Его тяготила эта связь, эта женщина. Только сейчас он понял, как все это было ему неприятно, трудно, но он почему-то терпел. А куда деваться?

Антон вернулся к карте, но его опять отвлек телефон, на этот раз оперативный. Ему сообщили, что все «клиенты» ушли из-под наблюдения, практически одновременно.

«Значит, товар уже пришел, это я правильно прочувствовал. Куда и как? Черт, это мы упустили! Так, надо ехать в Севастополь — через него все идет! И ехать прямо сейчас! Походить, присмотреться. Может, что соображу на месте. Ведь зачем-то он проторчал там несколько дней!»

Антон позвонил Михаилу:

— Привет, Дуб! Ты где?

— Привет, командир! Вот сейчас выхожу от Дины и собираюсь ехать к нашему клиенту.

— Это хорошо, что ты еще в городе! Давай так: ты сейчас мне машину подгонишь, а к клиенту на такси поедешь или, лучше, возьми машину напрокат!

— Срочный выезд? — забеспокоился Михаил.

— Да, надо в Севастополь съездить, посмотреть, что там и как!

— Подстраховать? — предложил Дуб.

— Да не, ничего такого, просто пройдусь, город посмотрю. Ты пока в Москву не собирайся, ты мне здесь нужен, — сказал Антон и усмехнулся: — Придется тебе потерпеть с женитьбой!

— Что-то намечается?

— Не знаю, пока не знаю, посмотрим, как события будут развиваться. Побудь здесь, на всякий случай.

— Понял. Ладно, командир, позагораем, в море поплаваем, все-таки курорт!

— Вот и отдыхай! Дине привет передавай!

— Передам, может, увидимся вечером, — сказал Михаил, подумал немного и добавил: — Хотя вечером вряд ли!

Антон засмеялся, прекрасно его понимая.

— Ладно, Дуб, давай. Я тебя жду.

— Буду минут через пятнадцать!

Антон думал, как лучше проехать по Севастополю, с чего начать, на чем заострить внимание. Надо взять Нату, обязательно!

Он набрал ее номер. Когда она ответила, в трубке слышались громкие голоса и смех.

— Что-то случилось, Антон? — вместо приветствия, спросила она.

— Ничего не случилось! Просто я сейчас тебя заберу, и мы поедем в Севастополь. Извини, что испортил тебе встречу.

— Это так важно и срочно? — спросила она.

— Не знаю, насколько важно, но срочно. — И спросил: — Ты поедешь?

— Ну конечно поеду!

Он обрадовался и удивился: оказывается, он немного нервничал, боясь, что она откажется.

— А где вы находитесь?

Ната рассказала, где проходит их встреча с друзьями и как удобней туда проехать.

— Через полчаса буду! Спасибо, что согласилась поехать!

— Служу Отечеству! — засмеялась Ната. — Все, я тебя жду!

Когда они уже ехали в машине, Антон спросил:

— И как ты им все объяснила, что они тебя так спокойно отпустили?

— Сказала, что Родина в опасности, — с демонстративным пафосом ответила она и засмеялась: — Я объяснила, что это связано с работой, правда, уточнила, что не с моей. Они так тут натерпелись без работы и без денег, только несколько лет, как все налаживаться стало, поэтому работа для них — это магическое слово!

Антон стоял спиной к входу в здание автовокзала и рассматривал площадь перед ним. Ната, выйдя из машины, отошла выпить кваса, который продавали на розлив из бочки, стоящей неподалеку.

Разрабатывая в голове маршрут, он первым делом определил посещение автовокзала. За унылым бетонным забором, огораживающим территорию автовокзала, тянулись железнодорожные пути, перейдя которые можно было сразу попасть на железнодорожный вокзал.

Самые крайние, почти неиспользуемые пути, на которые часто загоняли составы в отстойник, проходили как раз возле забора автовокзала. Антон хотел присмотреться именно к этим путям, на всякий случай — может, мелькнет какая-нибудь идея.

И вдруг он почувствовал опасность! Всем нутром почувствовал, солнечным сплетением! Мгновенно сконцентрировался на своих чувствах и ощущениях. Не меняя позы и выражения лица, не позволяя себе напрячь ни одной мышцы, он стал планомерно осматриваться. На нем были светоотражающие очки, надетые на всякий случай, вот они и пригодились — он точно знал, что его глаз не видно со стороны.

Антон внимательно рассматривал людей вокруг. Взгляд вправо — нет, все спокойно, взгляд влево — здесь тоже спокойно, вперед…

На одну секунду, переключая внимание с группы людей слева на площадь впереди, он зацепил взглядом старика. Антона как током стукнуло: «Вот!» — и через мгновение он почувствовал — не разглядел, не вычислил, почувствовал: Хаким! Старик совершенно спокойно сел на лавочку рядом, никуда не торопясь.

Это был самый обыкновенный старик — лет за семьдесят, худощавый, выцветшие голубые глаза, дряблая кожа, руки в старческих пигментных пятнах с выпирающими венами, седые волосы; одет в старые светлые брюки и такого же возраста выцветшую льняную голубую рубашку с короткими рукавами, на голове летняя кепочка, в руках матерчатая цветная сумка.

Наталья ошибалась, когда говорила, что она его отвлекает.

Еще читая досье Хакима, Антон весь на него настраивался: старался думать как он, почувствовать его знания, уверенность в себе как в специалисте, влезть в его шкуру. И, увидев Хакима в вагоне-ресторане, в поезде, как бы уловил его эмоциональный фон, его сущность и все время держал в себе этот настрой.

Сейчас только благодаря своей интуиции и этому настрою он не вычислил и не понял, нет — он его почувствовал, сверхъестественным, не поддающимся объяснению чутьем. Сразу!

Два сильных, быстрых, умных и необыкновенно чутких зверя «считывали» друг друга.

Хаким сразу узнал этого мужика и ощутил его нервозность. Здесь, где закручена большая часть операции, виденное им уже один раз лицо! И этот человек напряжен — не от него ли исходит опасность?

Он сел на лавочку, недалеко от мужика, ему надо было присмотреться к нему, «принюхаться», почувствовать, почему он нервничает и что здесь делает. Хакиму достаточно максимум пяти минут, и он все поймет, «просчитает» его. Узнать его мужик не сможет, да и никто сейчас не сможет, — помимо грима он был в образе, жил жизнью этого старика. Так что простите, ребята, — сегодня не ваш день!

Хаким настраивал свои чувства, как инструмент, на волну этого человека.

«Он меня засек! Если немедленно, прямо сейчас что-то не придумать, не убедить его в случайности встречи — все, он меня просчитает! Думай, Ринк! Быстрее!»