– Я явно перестарался, желая оправдаться.

Простая ласка рассеяла ее последние сомнения. Необыкновенное тепло разлилось по ее телу, и Фиона, положив руки на лацканы его пиджака, смело посмотрела ему в глаза:

– Я буду глубоко признательна вам, Йен, если вы почувствуете себя полностью оправданным и перестанете изображать святого.

– С большим удовольствием. – Он наклонился и медленно поцеловал ее в губы. Его руки медленно притянули Фиону к себе, и она крепко прижалась к его груди, счастливо отдаваясь желанию, которое он так легко и быстро разжег в ней.

– О, прошу прощения!

Йен бросил быстрый взгляд в сторону дверного проема, но там уже никого не было. Потом он улыбнулся Фионе, и она нежно отвела с его лба прядь черных волос. Боже, разве найдется во всем мире более потрясающий мужчина? И подумать только, он захотел стать именно ее мужем!

– А знаете, я ведь пришел сюда, чтобы предложить вам отказаться от моего предложения! Но поскольку нас застали в столь интимный момент, я вынужден сделать предложение снова.

– Леди Фиона Тернбридж, – Йен глянул ей в глаза, – могу я просить вас о чести получить право защищать вас и вашу репутацию до конца моей жизни?

Сердце Фионы мгновенно растаяло.

– Разумеется, можете.

Широко улыбаясь, Йен опустил руку во внутренний карман пиджака.

– Я постоянно ношу это с собой, чтобы воспользоваться первым моментом вашей слабости, если таковой случится. – Он подал ей маленькую коробочку, обтянутую зеленым бархатом: – Надеюсь, это вам понравится.

Затем Йен с удовольствием наблюдал, как расширились глаза Фионы, когда она взяла из его рук коробочку и медленно открыла ее. Тихий возглас удивления вырвался у нее, когда она взглянула на лежащее на черном атласе обручальное кольцо, украшенное бриллиантами и изумрудами.

Глаза Фионы, просияв от благоговейного восторга, медленно переместились на Йена.

– Спасибо, Йен, – прошептала она.

– Я рад, что кольцо понравилось, но все же я не считаю обручение по-настоящему состоявшимся, пока жених не наденет кольцо на палец леди.

Фиона улыбаясь вернула ему коробочку и терпеливо ждала, пока он достанет кольцо, после чего протянула ему левую руку.

Йен осторожно надел украшенное драгоценными камнями кольцо на тоненький пальчик Фионы. Кольцо оказалось как раз впору, и он знал, что так будет, с первой секунды, когда увидел ею на витрине ювелирного магазина.

– Оно просто великолепно, и я даже боюсь его носить! – Она искренне радовалась тому, как кольцо смотрелось на ее руке.

– Надеюсь, вы все же перемените свое мнение…

Она сияющими глазами посмотрела на него:

– Я никогда его не сниму!

Некоторое время Йен обдумывал, как ему быть дальше. Обручение на словах, каким бы милым оно ни было, нельзя считать выдающимся достижением.

– Я слышал, что в таких случаях принято и допускается, чтобы жених и невеста поцеловались.

– Я тоже. Не можем же мы нарушать традиции… – В глазах Фионы появились лукавые искорки, она обхватила руками шею Йена. – Но мы не хотим, чтобы о нас заговорили, верно?

– Мне все равно, будут говорить или нет. – Йен склонился к ее губам.

Когда Йен наконец оторвался от сладких губ Фионы, она удовлетворенно вздохнула и посмотрела на него огромными глазами, цвет которых стал глубже от огня желания, который зажег его поцелуй.

– Я думаю, нам лучше всего на этом остановиться. Я должен оберегать вашу репутацию, а не губить ее, – твердо сказал Йен.

Фиона согласно кивнула.

– Мне кажется, вам нужно проводить меня обратно в бальный зал, – сказала она, поправляя лиф платья.

Йен церемонно подал ей руку.

– С нетерпением жду времени, когда мы сможем отклонять предложения на светские вечера, чтобы посвятить себя гораздо более приятным развлечениям.

Ее щеки порозовели, и Фиона, улыбнувшись, взяла Йена за руку, после чего они покинули балкон и направились в танцевальный зал.

Сбросив изящные туфли, Фиона вздохнула, а затем опустилась на диван, не заботясь о том, чтобы не помять бальное платье.

– Надеюсь, ты очень довольна собой, да? – лукаво обратилась к ней Симона, тоже сбрасывая туфли. Положив веер на каминную полку, она опустилась в кресло, стоявшее рядом с камином.

– Почему бы и нет? – Фиона вытянулась во весь рост на диване. – Это был потрясающий вечер. Йен вел себя так, как я не могла бы представить в самых смелых мечтах, и снова просил меня выйти за него замуж. На этот раз он был по-настоящему искренен. – Она вытянула руку и покачала пальцем, так что на бриллиантах заиграли блики света. – Прекрасное кольцо, подарок самого лучшего человека на земле, и на балу меня сопровождал самый красивый мужчина во всем Лондоне. Все женщины завидовали мне черной завистью.

– Сколько счастья за один только вечер! – воскликнула Кэролайн, входя в гостиную. – Догадываюсь, в чем дело: он наконец-то поцеловал тебя.

Фиона приподняла голову с дивана ровно настолько, чтобы увидеть лицо старшей сестры.

– Крепко и не один раз.

– И пальчики у тебя поджались? – беззвучно смеясь, спросила Симона.

– Не знаю. Я не думала о пальцах.

– Мы не спрашиваем, какую часть тела ты ощущала, – поддразнила Фиону Кэролайн, усаживаясь в кресло возле камина.

– Я спрашиваю, – ухмыльнулась Симона.

– Можете спрашивать, если вам так хочется, только я не скажу. Просто наступил момент, когда я поняла, какой он на самом деле замечательный. Это больше, чем само совершенство…

– Неужели? – поинтересовалась Кэролайн, откидываясь назад и поудобнее пристраивая плечи. – И как долго это продолжалось?

Фиона посмотрела в потолок.

– Это продолжается до сих пор.

– Что делает Дансфорда на голову выше всех прочих мужчин, присутствовавших на балу, – саркастически заметила Симона. – Скучные, очень скучные, бесконечно скучные разговоры. Так как Тристана со мной не было и мне не пришлось шпынять его весь вечер, у меня оказалось много времени, чтобы наблюдать за происходящим вокруг.

– Вот как? – иронически спросила Кэролайн, в уголках ее губ притаилась улыбка. – Расскажи нам, что ты увидела, Симона, дорогая, да поподробнее!

– Не упусти ни малейшей детали, – весело добавила Фиона, с удовольствием включаясь в игру, – и начинай с самого начала.

– Когда появился Хейвуд, ты поступила мудро, спрятавшись на балконе. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы дамы так обмахивались веерами и разве что не падали в обморок.