— Слушай, а теперь по сценарию я должен сломаться и заплакать? — поинтересовался Майрон.

Большой Джейк упер ему палец в грудь.

— Не смей даже подходить к моему сыну, понятно? К исчезновению этой шлюхи он не имеет никакого отношения.

Майрон выбросил руку, ухватил Джейка за гениталии и сжал их так, что у того глаза полезли из орбит. Майрон закрыл его корпусом, чтобы не было видно, что он делает, затем наклонился к нему совсем близко и зашептал на ухо:

— Мы больше не будем называть Эйми нехорошим словом, правда, Джейк? Можешь кивнуть, тогда отпущу.

Большой Джейк, у которого от боли побагровело лицо, кивнул. Майрон закрыл глаза, выругался про себя и разжал руку. Джейк судорожно всхлипнул, отшатнулся и упал на колено. Майрон злился на себя, что не сдержался и утратил самоконтроль.

— Послушай, я просто хочу…

— Убирайся! — прошипел Джейк. — Ради Бога, оставь меня в покое!

На этот раз Майрон не возражал.

Близнецы сидели на переднем сиденье «бьюика» и наблюдали, как Майрон идет по дорожке от гаража Вулфов к воротам.

— А вот и наш парень.

— Он самый.

По жизни они небыли не только близнецами, но даже братьями. И внешне совсем не походили друг на друга. Правда, совпадали их дни рождения — 24 сентября, хотя Джеб был старше Орвила на восемь лет. Отчасти по этой причине они и получили прозвище Близнецы. Вдобавок они познакомились на бейсбольном матче, когда играла команда «Близнецы из Миннесоты». Одни считали, что судьба свела их в приступе садизма и звезды в тот момент встали на редкость неблагоприятно для окружающих; другие не сомневались, что их союз был закономерен, поскольку сошлись две родственных души, которых как магнитом притягивали друг к другу патологическая жестокость и невменяемость.

Джеб и Орвил встретились на открытой трибуне стадиона «Купол» в Миннеаполисе, когда Джеб, старший из Близнецов, встрял в драку с пятью идиотами, накачавшимися пивом. Орвил пришел ему на помощь, и совместными усилиями они отправили всех пятерых в больницу. Это произошло восемь лет назад, а трое из пятерых до сих пор лежали в коме.

С тех пор Джеб и Орвил не расставались.

Эти два одиночки и вечных холостяка без мало-мальски продолжительных романов стали неразлучны. Они разъезжали по большим и малым городам, оставляя за собой кровавый след. Забавы ради они ходили по барам и затевали драки, чтобы выяснить, удастся ли им изувечить человека практически до смерти и при этом не допустить летального исхода. После того как они расправились с целой шайкой байкеров, торговавших наркотиками в штате Монтана, их репутация окончательно сформировалась.

Джеб и Орвил выглядели вполне невинно. Джеб носил смокинг с белым английским шелковым галстуком, а Орвил косил под хиппи — собранные в хвостик волосы, небритая щетина, очки с розовыми стеклами и рубашка в цветных разводах. Сейчас они сидели в машине и следили за Майроном.

Джеб принялся напевать, как всегда разнообразя песни на английском языке своими испанскими вариациями. Сейчас он напевал «Послание в бутылке» группы «Полис».

— Надеюсь, что кто-то, что кто-то, что кто-то найдет мое mensaje en una bottela…[8]

— Вот это мне нравится, брат! — оценил Орвил.

— Спасибо, mi amigo.[9]

— Брат, будь ты помоложе, надо было бы переделать «Американского идола». На испанский манер, как ты умеешь. Всем бы понравилось. Даже тому ценителю Саймона, который всех ненавидит.

— А мне нравится Саймон.

— Мне тоже! Клевый чувак.

Они наблюдали, как Майрон садится в машину.

— Как ты думаешь, зачем он сюда приезжал? — спросил Орвил.

В ответ он услышал пение:

— «Спроси меня про любовь, yo no se, yo no se».

— «Битлз», точно?

— Точно!

— А «уо no se» — «я не знаю».

— Угадал!

— Круто! — Орвил посмотрел на автомобильные часы. — Может, позвонить Рочестеру и доложить обстановку?

— Может, и позвонить, — пожал плечами Джеб.

Майрон Болитар отъехал от дома. Они двинулись за ним. Рочестер взял трубку после второго звонка.

— Он как бы вышел из дома, — сказал Орвил.

— Продолжайте следить, — велел Рочестер.

— Как скажешь, — ответил Орвил, пожимая плечами. — По-моему, ты только зря на нас тратишься, брат.

— Он может навести на место, где прячет девиц.

— А может, поговорить с ним по душам прямо сейчас, он живо расколется и все сдаст?

В душу Рочестера закрались сомнения, и он замолчал. Орвил заулыбался и радостно показал Джебу большой палец.

— Я у него дома, — ответил Рочестер. — Возьмем его там.

— Ты прямо внутри или около?

— Это как?

— В самом доме или рядом с ним?

— Рядом. Сижу в машине.

— Значит, ты не знаешь, есть ли у него плазменный телевизор?

— Что? Конечно, не знаю!

— Если он сразу не расколется, придется поработать. Тогда надо плазму. Сегодня бейсбол, «Янки» против «Бостона». Мы с Джебом любим телевизоры с высоким разрешением. Вот и спрашиваю.

Рочестер снова задумался.

— Может, у него и есть, — наконец сказал он.

— Было бы клево. Телевизоры с цифрой тоже ничего. Главное, чтобы разрешение было хорошим. Кстати, у тебя как бы есть план или как дело пойдет?

— Дождусь, когда он вернется домой, — сказал Доминик Рочестер. — Скажу, что надо поговорить. Войдем в дом. А вы за нами.

— Круто.

— Куда он едет?

Орвил бросил взгляд на навигатор.

— Если не ошибаюсь, мы все едем прямо к нему домой.

Когда Майрон был в двух кварталах от своего дома, зазвонил мобильник.

— Я тебе рассказывал о Сингл Шейкер? — спросил Уин.

— Нет.

— Эта особа — частный детектив. На редкость страстная, даже не передать.

— Вдохновляет.

— Я с ней переспал.

— Поздравляю от всей души.

— И не один раз. И мы продолжаем общаться.

— Ничего себе! — изумился Майрон.

Для Уина поддерживать отношения с женщиной, с которой был в постели больше одного раза, означало почти что серебряную свадьбу.

А есть ли причина, по которой ты делишься со мной самым сокровенным именно сейчас? — Тут Майрона осенило. — Погоди, частный детектив по имени Сингл. Это ей звонила Хизер Кримстайн, когда меня допрашивали?