Как и планировалось, наступление главных сил 2-го Белорусского фронта началось 20 апреля. Согласно новой задаче, полученной К.К. Рокоссовским два дня назад, его войска должны были после форсирования Одера не позднее 22 апреля нанести удар в юго-западном направлении на Берлин, чтобы помочь маршалу Г.К. Жукову в овладении столицей рейха.

В 50-километровой полосе южнее Штеттина наступали 65, 70-я и 49-я армии, которыми командовали генералы П.И. Батов, В.С. Попов и И.Т. Гришин. Каждая армия прорывала оборону на узком участке от 4 до 6 км, где и сосредоточивались почти все силы. Севернее Штеттина оборонялась 2-я ударная армия. Ее задача состояла в том, чтобы активно демонстрировать форсирование Одера и не допустить переброски немецких войск на направление, где наносился главный удар.

Несмотря на то что армии имели по девять стрелковых дивизий, против которых оборонялась всего одна боеспособная пехотная дивизия, 20 апреля только 65-й и 70-й армиям удалось захватить на левом берегу Вест-Одера три небольших плацдарма глубиной до полутора километров. При этом 49-я армия, где К.К. Рокоссовский сосредоточивал основные силы, преодолеть реку не сумела. Генерала И.Г. Гришина подвела разведка: не разобравшись в хитросплетении рукавов и каналов, она неправильно определила основное русло реки, а значит, и передний край обороны противника. Результат оказался плачевным: авиация и артиллерия нанесли удары по пустому месту, а двинувшиеся в атаку подразделения попали под губительный огонь противника. 49-я армия форсировала Одер только 25 апреля.

21 апреля К.К. Рокоссовскому пришлось перенести основные усилия ударной группировки фронта на правый фланг в полосу 65-й армии, которая добилась большего успеха. Подобный маневр осуществлялся перенацеливанием ударов 4-й воздушной армии, перегруппировкой артиллерии и переправочных средств. Уже к вечеру на участке форсирования 65-й армии через Вест-Одер было наведено шесть паромных переправ для грузов до 16 тонн. Возможности армии резко возросли. К тому же через восточный рукав к этому времени были наведены переправы, выдерживающие 30–50 т, что позволило перебрасывать тяжелую технику, включая танки. 24 апреля через Одер была переправлена вся армия.

Генерал Хассо фон Мантейфель — командующий 3-й немецкой танковой армией, которая оборонялась против войск 2-го Белорусского фронта, бросил к участку прорыва 65-й армии все свои резервы. При поддержке артиллерии крепости Штеттин они непрерывно контратаковали советские войска.

23 апреля по каналам междуречья удалось провести тяжелые понтоны и собрать через Вест-Одер мост грузоподъемностью 60 т. Противник открыл по нему ураганный артиллерийский огонь. Хотя ряд понтонов был поврежден, мост удалось быстро восстановить, а батареи немцев, обстрелявшие его, были уничтожены. Советские танки начали переправу без особых помех со стороны противника.

25 апреля 1-й гвардейский танковый корпус генерала М.Ф. Панова, вступив в сражение на участке 65-й армии, завершил прорыв главной полосы обороны. Достичь большего успеха ему не удалось; сопротивление противника, усиленного резервами, нарастало. В тот день более значительным оказалось продвижение 70-й армии, наступавшей в центре ударной группировки фронта. Воспользовавшись тем, что противник бросил основные силы против 65-й армии, стрелковые дивизии 70-й армии вырвались вперед и к исходу дня продвинулись более чем на 20 км. Теперь путь им преграждала река Рандов, по которой проходила вторая полоса обороны немцев. Левофланговая 49-я армия преодолела Одер, используя переправы соседней армии, и к вечеру продвинулась на 5–6 км.

К этому времени удар войск 2-го Белорусского фронта для помощи в овладении Берлином уже не требовался. Оценивая решение И.В. Сталина повернуть войска этого фронта на Берлин, Г.К. Жуков писал: «Есть такая пословица: „Поспешишь — людей насмешишь“. Так и получилось с этой директивой Ставки». 25 апреля К.К. Рокоссовскому было приказано действовать в общем направлении на северо-запад, прижимая противника к морю.

Наступление Красной армии на Берлин изменило обстановку на Западном фронте. Уже 15 апреля командующий группой армий «В» генерал-фельдмаршал Модель, войска которого были окружены в Руре, после долгих раздумий приказал солдат старших и младших возрастов, только что призванных в армию, распустить по домам, а остальным с 17 апреля сопротивление прекратить и сдаваться в плен или пробиваться из окружения. Однако прорваться стремились немногие. 20 апреля началась массовая сдача в плен. Сам Модель на следующий день застрелился. Западный фронт немецких войск прекратил существование.

Гитлер и его приближенные до последнего момента надеялись, что встречное наступление Красной армии и англо-американских войск приведет к вооруженному столкновению, а вслед за этим и распаду союза трех великих держав. Однако их расчеты не оправдывались; никаких боевых стычек между союзниками не произошло, и последние иллюзии нацистского руководства на благополучное для себя окончание войны рухнули безвозвратно.

Один из штабных офицеров из оперативного командования вермахта (ОКВ) в ночь с 20 на 21 апреля докладывал Гитлеру о прорыве советских войск в районе Котбуса (который привел к развалу всего Восточного фронта и окружения Берлина). Тогда германский вождь внимательно слушал полные трагизма слова донесения, но так и не нашел иного объяснения успеху советских войск, кроме слова «предательство».

На следующий день, когда Гитлер узнал, что в некоторых городах и деревнях Германии при приближении американских танков вывешивались белые флаги, этот же офицер услышал из его уст слова: «Если немецкий народ стал труслив и слаб, он не заслуживает ничего иного, как позорной гибели».

21 апреля Эйзенхауэр направил через военную миссию США в Москве начальнику Генерального штаба Красной армии генералу А.И. Антонову информацию о своих планах и предложил рубеж рек Эльбы и Мульде для соединения англо-американских войск с советскими. Антонов ответил согласием. О возможности встречи с войсками западных союзников маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев и К.К. Рокоссовский заранее были предупреждены еще 20 апреля, когда им сообщили согласованные с союзниками сигналы для взаимного опознавания. Согласно полученным указаниям, командующие армиями должны были при встрече по договоренности со старшим начальником войск союзников установить временную линию, исключавшую их перемешивание.

Официально первая встреча союзников произошла 25 апреля на реке Эльбе. Как сообщал в тот день А.И. Антонову начальник штаба 1-го Украинского фронта генерал И.Е. Петров, в районе Торгау в 15.00 передовые подразделения 58-й гвардейской стрелковой дивизии встретились с разведывательными группами американской 69-й пехотной дивизии.

В реальности первая встреча произошла несколько раньше у города Ризы.

В ночь на 25 апреля 1945 года бойцы 175-го стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии (5-я гвардейская армия 1-го Украинского фронта), овладев восточным берегом Эльбы, вели огневой бой с частями противника, расположенными на другом берегу.

К утру огонь затих. В 12.00 через реку в 8 км севернее Ризы переправилась 6-я стрелковая рота (разведывательный отряд), имея задачу выявить наличие и состав группировки противника на левом берегу реки. Не встречая сопротивления, рота под командованием старшего лейтенанта Г.С. Голобородько продвигалась в направлении населенных пунктов Герциг, Штрела. В Герциге противника не оказалось. Выйдя на высоту с отметкой 129,8 (5 км северо-западнее Ризы), наши разведчики обнаружили невдалеке группу солдат, пускавших ракеты. Это был условный сигнал, установленный для встречи с союзными войсками. На ответный сигнал Г.С. Голобородько к высоте приблизилась группа американских солдат, которые оказались разведчиками 69-й пехотной дивизии 5-го пехотного корпуса 1-й американской армии. Разведчиков было 22 во главе с лейтенантом Котцебу. Эта встреча произошла в 13.30 25 апреля 1945 года.