— Мы к этому готовы! — Майк многозначительно указал на пулемет. — В состав каравана входят шесть вездеходов и двое аэросаней, и на каждом из них установлено такое вооружение! Кроме того, обшивку вездехода им не прогрызть, — он вспомнил нападение злобных тварей во время очистки Завесы и острые желтые зубы, бессильно царапающие прозрачный кокпит очистителя. — Даже прозрачную её часть!

— В этом я бы не был так уверен, — буркнул Андерс. — Главное — не встретиться с медведями, особенно пока мы груженые. На такой скорости от них не уйти, а от пуль медведь дохнет медленно, может и догнать, пока жив. Да и остальные твари в Могильнике — не подарок… — Он замолчал и отвернулся от камеры, вглядываясь в оконце смотровой щели. — Сейчас наберем ход!

И действительно, в эфир вышел начальник караванной команды и сообщил о постановке на курс. Шум моторов стал громче, и караван покатил прочь от Реактора, оставляя позади бесконечное антенное поле. Майк посмотрел в окно. Громада ледника, надвигающаяся на ХААРП с юга, отсюда выглядела толстой белесой гусеницей, растянувшейся вдоль горизонта. Сам мировой ледник ещё очень далеко отсюда, но его малые отроги давно подошли к антенному полю. Дистанция до них составила тысячу триста метров, кажется, ещё лет сто назад, с тех пор команды подрывников регулярно взрывают нарастающую часть ледника, после чего частые ураганы уносят обломки вдоль стены далеко в пустошь. Вполне эффективный и одновременно опасный метод. Именно там и совершил свой подвиг Дэвид Бронсон, которому так завидует Уокер. Хотя история Бронсона, пожалуй, действительно темная, там могло быть как угодно. Бригадиру Майк не верил, однако и зажравшимся богатеям тоже не доверял, он хорошо помнит этих чванливых слизняков, лебезящих перед Лив. Короче, после Могильника надо требовать работу в подрывной команде. Только там у него есть шансы, не ползать же годами по этому бесконечному лесу антенн!

Путь к Могильнику Майка разочаровал. Четыре часа караван уныло плелся по бескрайней снежной пустыне, строения Реактора давно пропали из виду позади на юге, но раскинувшаяся вокруг, однообразная пустошь и не собиралась заканчиваться. Майк даже украдкой бросил взгляд на компас, уж не по кругу ли они катаются? Но колонна держала правильный курс, и оставалось лишь ждать окончания этой тягомотной поездки. Спустя два часа после выезда началась довольно сильная позёмка, ветер гнал по поверхности пустоши почти двухметровые клубы снежинок, и видимость через окна упала до десятка метров. Если до этого смотреть было особо некуда, то теперь смотреть стало некуда вообще, и Майк незаметно для себя уснул под равномерное гудение двигателя.

Проснулся он от того, что кто-то уперся ему в грудь рукой. Открыв глаза, Майк увидел Переса.

— Держись, Батлер! — посоветовал тот. — Мы почти на месте, в гору поднимаемся!

Оба оператора уже уткнулись в окна своими камерами, и репортеры что-то выясняли у Андерса. Майк с досадой поджал губы. Надо же было так проколоться! Заснул, и они потеряли к нему интерес. Надо было срочно исправлять ситуацию, и он подвинулся ближе к репортерам, торопливо вникая в суть ведущегося разговора.

— …конечно нет, это не ледник, — кивал головой Андерс. — В смысле, не мировой ледник, тот в высоту три километра. Этот ледник поменьше, он как бы идет впереди большого, тут метров шестьдесят всего высота, и есть пологие склоны, по ним вездеходы могут взобраться наверх.

— Насколько опасно находиться на его поверхности? — оживился репортер. — Сохраняется ли там штиль, если внизу достаточно спокойно? И как там выживают мутанты, о которых уже было столько сказано?

— Там всегда есть ветер, — ответил Андерс и, заметив проснувшегося Майка, неожиданно указал на него пальцем: — Вон спросите Батлера! А мне надо заниматься пулеметом. Я не хочу, чтобы вы на собственной шкуре почувствовали, как здесь выживают мутанты. — Он отвернулся от репортера и положил руки на пулеметные гашетки.

— Мистер Батлер! Вы проснулись! — заулыбался репортер, касаясь плеча оператора: — Давай его крупным планом! — Он протянул к Майку микрофон: — Мистер Андерс рассказал нам о том, что вы и ваши друзья вызвались добровольно участвовать в этом опасном предприятии! Расскажите нашим зрителям, какого рода опасности могут подстерегать нас в Могильнике?

— В первую очередь — радиация! — Майк старался выглядеть как можно более авторитетно. — Это же Могильник, место, где мы производим захоронение ядерных отходов! Ну и мутанты, конечно! Они живут вокруг Могильника в большом количестве. Роют норы и берлоги под снегом, так что им ураганы не страшны. Из-за радиации местное зверьё давно превратилось в злобных и вечно голодных монстров, готовых сожрать любого. Это Холод, мистер, он слабаков не любит! Тут на вас могут броситься в любую секунду из любого сугроба! Поэтому советую не пренебрегать инструкциями. Держитесь возле меня, когда выйдем наружу.

— Спасибо за совет, мистер Батлер, мы обязательно так и поступим! — Репортер повернулся лицом к камере и продолжил: — Внушает ужас, не так ли, уважаемые зрители? Но должен вас заверить, что это далеко не страшилки на Хэллоуин! Могильник вот уже более ста семидесяти лет признан самым смертельно опасным участком Реактора. И главная его опасность в том, что находится он очень далеко от основной базы. Мистер Батлер не стал вселять в нас панику и не сказал о том, что за годы благоденствия Новой Америки здесь, в Могильнике, погибло более ста таких же караванов, как наш! В большинстве случаев это происходило из-за того, что люди попадали в Глаз Бури на совершенно открытом месте. Если такое случается — спасения нет! Но сегодня погода нам благоприятствует, снаружи минус сорок семь градусов по Цельсию, и скорость ветра не превышает пяти метров в секунду. По местным меркам это почти летняя жара, так что мы надеемся, что наша экспедиция завершится успехом!

Он кивнул оператору, и тот выключил камеру. Репортеры заговорили о чем-то между собой, и Майк пожалел, что знает о Могильнике слишком мало. Чтобы оставаться в кадре подольше, надо плести репортерам что-нибудь интересное. А он даже не был в курсе, что здесь столько караванов сгинуло. Спрашивается, а где же тогда обломки транспорта? Неужели их разбросало Воронкой так сильно, что не видно вообще ни одного? Наверняка репортер преувеличил, чтобы попугать зрителей.

— Внимание всем! — раздался в радиоэфире голос начальника каравана. — Подходим к Могильнику! Пулеметчикам приготовиться! Аэросаням начать патрулирование! Водители, занимаем третью площадку!

Операторы и репортеры, как по команде, прильнули к окнам, и Майк вытянул шею, пытаясь через плечо Андерса рассмотреть местность в смотровую щель пулеметчика.

Видно отсюда было плохо, прошедшие мимо друг за другом аэросани поднимали в воздух снежные клубы, и разглядеть окрестности не получалось.

— О мой бог! — воскликнул один из журналистов, не отрываясь от окна. — Мы должны это заснять! Операторы, даем общую картину погибшей техники и переходим к максимально крупным планам! Если получим видео останков, костей или черепов, это будет бомба!

— Не будет, — с нескрываемой злобой процедил сквозь зубы Андерс, не отвлекаясь от пулеметного прицела. — Мутанты пожирают всё, даже резину, теплоизоляцию и мягкий пластик, любую органику, которую только можно переварить в качестве еды. Батлер, Перес! Возьмите винтовки и не отходите от этих любителей сенсаций. Если их схватит мутант и успеет дотащить до любой, даже самой маленькой ямы в снегу, добейте киношников метким выстрелом! Так вы избавите их от жуткой и мучительной смерти!