— Леди, леди. — Она погладила плечо Ашаки, закрытое повязкой с болеутоляющей мазью, наложенной, чтобы хоть немного успокоить острую боль ран. — Как ты себя чувствуешь теперь?

— Как чувствую?

— Ты говорила так странно, и слова, которые я не понимала. Я все время давала тебе бульон и вино.., и ты, казалось, не узнавала меня. А твои бедные руки, твои ноги. Леди, что случилось с тобой?

— Я была пленницей.., до этого времени. — Она произносила слова, которых Села не понимала?.. Это начала пробуждаться другая часть ее памяти. Она была Ашаки.., нет, она была кем-то еще. Кем? Талахасси! Итак, эта ее часть не оказалась навеки предана забвению, чего она боялась.

— Кэндейс?

На лице Селы отразилась тревога.

— Великая Леди.., они ничего мне не говорят! А после того, как ты появилась, я оставалась внутри этих стен. Здесь есть девушка-служанка — она принята на службу после того, как ты удалилась из Напаты.., она из моего родного селения, и я могу доверять ей. Это она приносила нам пищу. И она говорит, что ходят слухи, что кэндейс.., погибла! В пустыне, когда поднялась буря. В городе об этом повсюду шепчутся. Тем не менее, — она вызывающе вздернула подбородок, — я не верю этому. Моя дорогая леди — она умна, очень умна. И она имела основания остерегаться даже тени. К тому же, с ней были поклявшиеся-на-мече — двенадцать из них, — хотя они сопровождали ее, переодевшись в одежду придворных дам или служанок. Неужели, ты думаешь, они могли допустить, чтобы ей был причинен вред? Я не верю, что она могла погибнуть в какой бы то ни было буре — скорее всего, она надеется, что ее враги поверят этому. Но ты — Великая Леди, — что случилось с тобой, которая, как мы полагали, находилась в безопасности в Гизане?

Талахасси вкратце рассказала о том, что произошло после того, как она была насильно увезена из поместья. Села вздохнула с выражением неодобрения.

— Итак, в эту комнату теперь открыт потайной ход! Это зло, Великая Леди. Однако ты вернула Драгоценные Вещи, чтобы отвратить угрозу, и когда кэндейс вернется.., тогда все будет иначе! — Она энергично кивнула, так что край ее головного убора в виде сфинкса заколыхался.

— Эта служанка, о которой ты говорила… — Талахасси уселась в постели. Ее израненное и избитое тело протестовало при каждом движении, так что она чувствовала, что не готова в теперешнем состоянии вступить в единоборство с кем бы то ни было — не говоря уже о таком могущественном враге, как Хасти. — Возможно, она найдет способ, чтобы связаться с поместьем. Я не знаю, живы ли еще Джейта и Херихор…

— Они живы. Великая Леди. Ты спала два дня и три ночи.., ты словно бы дремала даже тогда, когда я приносила еду и кормила тебя. Поэтому ты не знаешь. Принц-главнокомандующий держит под контролем северные дороги, каждую из них. Он вызвал сюда свои собственные полки и четыре других, которые лояльны ему и на которые можно положиться.

Думаю, он старается сохранить открытым путь для кэндейс. А Дочь Эпидемека приходила под стены Напаты и официально требовала право входа — ее видели многие. Но Храм.., он закрыт с помощью какого-то гнусного колдовства этого демона из пустыни, и никто не видел и не слышал тех, кто оказался таким образом заперт внутри него.

Принц Юсеркэф, говорят, страдает от лихорадки, поэтому всеми командует его леди. И ни один мужчина и ни одна женщина не имеют представления, где скрывается сам Хасти или какое зло он замышляет. — Села перевела дыхание, когда завершила свой рассказ.

— Можно ли отправить послание принцу-главнокомандующему?

— Великая Леди, существует какое-то необычное колдовство, наложенное на ворота. Они стоят открытыми, но никто по может пройти через них. И люди очень напуганы этим обстоятельством. Однако… Леди.., есть кое-что… — Села теребила в руках край своей одежды. — Я видела это лично сама, когда вышла на отдаленную внешнюю галерею, поджидая кэндейс — увидеть, если возможно, как ее флаер приближается.

— Что ты имеешь в виду?

— Никакой человек вообще не может пересечь барьер, который мерзкий Хасти установил в воротах, но животные могут. Например, осел торговца фруктами убежал от своего хозяина, пока тот спорил со стражей. И он прошел за ворота, будто там ничего не было, кроме пустого воздуха, как мы и видим. Но когда хозяин попытался последовать за ним, он не смог пройти. А осел пошел дальше по дороге.

— Животное может вырваться. — Талахасси уловила суть. — А птица?

— Птицы в саду летают высоко, — ответила Села. — Однако как может животное послужить твоей цели, Великая Леди?

Голуби могли бы — будь это ее собственное время, подумала Талахасси, и если она имела бы наготове клетку с обученными птицами. Но осел, даже лошадь, которая может проходить через ворота, не могли быть надежными посланцами.

Это казалось глупой идеей, однако ее разум цеплялся за нее.

Будь она в состоянии попасть в Храм, тогда не было бы никакой проблемы. Там находилось несколько обученных Таланту, которые могли покидать свое тело и посещать другие места. Такой человек мог связаться с Джейтой и передать сообщение, так как их специально готовили для подобных случаев. Если только Хасти не предвидел это тоже и не воздвиг какую-нибудь преграду, подобную клетке, в которой запирал ее, пока дух не…

Дух — по имени Акини!

Она повернулась к Селе.

— Села, ты знаешь многое о дворце и всех тех, кто обитает в нем. Ты когда-нибудь слышала про Акини?

Это произвело такое впечатление, будто она, протянув руку, произвела тяжелый удар по гонгу для вызова прислуги.

— Акини! Великая Леди.., неужели ты не знаешь об Акини? Разве его мать не приходит ежедневно сидеть в наружном дворе, дожидаясь его? Она плакала, пока у нее не осталось больше слез, но до сих пор не верит, что он пропал, не сказав ей ни слова. Он был носителем опахала у принца Юсеркэфа и однажды ночью исчез! Никто не знает куда.., только его мать не верит, что он ушел с варваром…

— С варваром? С каким варваром?

— Тем, который прибыл в Новую Напату с миссией к кэндейс, когда она уже отбыла на север. По нашим законам, как ты знаешь, он не мог оставаться здесь после трех закатов.

Тем не менее принц Юсеркэф принял его, и говорят, что варвар почувствовал симпатию к Акини и предложил ему хорошее вознаграждение за путешествие с ним обратно к побережью, чтобы он разговаривал за него с теми людьми, через чьи территории они должны следовать. Однако мать клянется, что Акини не имел намерения заниматься таким делом, и она подала прошение, чтобы должностные лица кэндейс установили, что стало с ее сыном.

— Этот варвар.., что он за человек?

— Великая Леди, как ты знаешь, северные варвары не похожи на нас — они имеют волосы разных оттенков, и их кожа гораздо светлее. Но этот человек был иным даже вдвойне. Он, возможно, вполне мог сойти за одного из Древних Людей, покинувших Кеми, ибо выглядел похожим на те древние изваяния, что хранятся во Дворце Далекой Памяти. Он плохо объяснялся на нашем языке и часто оглядывался вокруг, как будто действительно все было для него необычным.