Снегин смекнул, что Андрюша – это ее старший, который оканчивает в этом году школу. На дворе зима, но для Дивеевой выпускной на носу. Неудивительно, что она все путает.

– Я из полиции, но по другому вопросу, – сурово сказал он. – Капитан Снегин, уголовный розыск. И выгляжу я нормально. Вы бы лампочку поярче ввернули, – добавил он ехидно.

– А что не так с моими лампочками? – возмутилась Дивеева.

И Снегин понял, что она считает этот подъезд своей собственностью. Так-так-так…

– Мы с вами здесь поговорим или у вас дома? – он решил придерживаться взятого тона. Пожестче надо с этой ядерной активисткой.

– Так это вы ломились к моей младшей дочери? – Богиня домового чата окинула Снегина оценивающим взглядом. И не менее жестко сказала: – Удостоверение.

Изучала она его долго, причем вышла на свет, туда, где упомянутая лампочка светила ярко.

– Подлинник, похоже, – неохотно сказала Дивеева, возвращая документ Снегину. – А по какому вы вопросу?

– Убийство Зуева, – коротко сказал он.

– А при чем тут я?

– Вы свидетель. И ваш муж.

– Олег ничего не видел, – торопливо сказала Дивеева. – Его вообще не надо в это дело впутывать!

– Выходит, видели вы? Может быть, поднимемся к вам в квартиру?

– А зачем? – пожала плечами Софья Львовна. – Разговор не будет долгим.

– Почему?

– Потому что мне нечего вам сказать. И Олегу тоже.

– А вы всегда говорите за мужа?

– Да! То есть я хотела сказать, что он очень занят. Олег работает. В банке, – подчеркнула Дивеева важность миссии, которую выполняет супруг. – Муж устает на работе. И в ту пятницу тоже… отдыхал.

– Я сегодня беседовал с вашим соседом.

– С Осей? – вырвалось у Дивеевой. – Он тоже ни при чем.

– Вы все за всех знаете? – не удержался Снегин.

– Да! То есть я хотела сказать, что, разумеется, посмотрела в глазок. Потому что Зоя так орала. И увидела, как Федор держит этого бандита. Который с розами заявился. Вот, собственно, и все.

– С ним я и беседовал сегодня. С Федором. Он сказал, что у вас с Егором Зуевым был конфликт. Вы категорически возражали против того, чтобы Зуевы продали свою квартиру.

– Да! То есть я была против, чтобы Егор ее продал абы кому! У меня дети! Трое! Я посвятила им свою жизнь! Я многодетная мать! – Дивеева вошла в раж. – Наш подъезд образцовый с точки зрения обустройства быта! Вы же видите, сколько сил во все это вложено!

– Да, подъезд ухоженный, – вынужден был признать Снегин.

– Моих сил! Это моя заслуга! Я тружусь не покладая рук! А у меня, между прочим, трое детей! Что значит, цыганам продам?! Да вы знаете, кто такие цыгане?! Они живут табором! Воруют! Мошенничают! Они врезаются в газопровод!

– Здесь нет газопровода.

– Значит, они врежутся в мусоропровод!

– А зачем? Чтобы стеклотару на лету ловить? Сдавать бутылки – дело доходное, – вновь съехидничал Снегин. – Не то что воровать и гадать по руке.

– Это не смешно! Вы, вы, вы… Я не желаю с вами разговаривать!

– Даже о Зуевой?

– О Зуевой? – Глаза Дивеевой жадно блеснули. – А что вы хотели узнать?

– Давно она с мужем не живет?

– Давайте присядем. – Софья Львовна схватила Снегина за руку и потянула на диванчик. Зазвонил ее телефон. – Средняя, – сказала Дивеева скосив глаза на дисплей. И на звонок ответила: – Чего тебе, доча? Обождет! Я занята!

«Круто она с ними, – невольно подумал Снегин. – У нее ведь четверо, муж тоже, похоже, так и остался ребенком».

– Я такое узнала! – Софья Львовна торопливо сняла шапку. Вязаную, с облезлым лисьим помпоном, насколько Снегин разбирался в мехах. Круглое лицо Дивеевой поражало полным отсутствием косметики и тем не менее было ярким: на нем радужно расцветали эмоции. – Оказывается, Зоя нищая! То есть была. Теперь-то она богачка. Когда Егора не стало.

– Поясните. – Снегин подобрался. А вот это интересно.

– Я с удивлением узнала, что квартира принадлежит Егору! Целиком, понимаете? С ним разговаривать было бесполезно, поэтому я пошла к Зое. Она ведь тоже женщина. И мать. Хотя ребенок у нее всего один и Рита уже взрослая. Но я надеялась достучаться до материнского сердца, – с пафосом сказала Софья Львовна. – В упор спросила у Зои: «Вы что, разошлись?» Она ответила: «Разъехались. Но до развода еще далеко». Оказывается, Зуев решил оставить Зою с носом! Так и сказал: «Ты женщина самодостаточная, работаешь, алименты я тебе платить не должен, дочь уже взрослая и останется жить со мной. Пора узнать, что такое суровая реальность. За мной-то как за каменной стеной, но ты этого не ценила. Надо тебя проучить. Вперед!» Как-то так.

– Но по закону Зоя Валентиновна имела право на добрую половину всего имущества. Они же столько лет прожили в законном браке!

– В этом и заключается фишка. Зуев всю недвижимость оформлял либо на себя, как эту квартиру, – Дивеева завела глаза в потолок, – либо на подставных лиц. Он был очень хитрым.

– Он был бизнесменом, – пожал плечами Снегин. – И в любой момент мог оказаться под следствием. Строительство дело такое.

– И такое помню: заводили на Егора уголовку, – охотно поддержала разговор Дивеева. – Зоя тогда ходила чернее тучи. Что-то там с цементом. Не той марки залили. А объект государственной важности. Зуев на всю жизнь урок усвоил, как-то при мне это сказал. Я всех тонкостей не знаю, но Зоя в последнее время выглядела такой грустной. Подавленной, я бы так выразилась. И я ее понимаю. Хотя бы квартиру Зуев мог ей оставить после развода? Но он был сволочью. Не жадный, этого про Егора не скажешь. Но жесткий. Как он сам говорил, справедливый. Ха! Тоже мне, справедливость! Уж за что он так обошелся с Зоей, лично я понятия не имею. Если только измена… – Глаза Дивеевой вновь азартно блеснули. – Интересно, а с кем бы она могла Егору изменить? Но за что-то Зуев ее наказал.

– Зоя Валентиновна вам сама сказала, что у нее ничего нет?

– Конечно! Я ведь с чем пришла? За деток своих просить. Мол, не подписывай бумаги. Сначала я про будущих соседей все разузнаю. А она мне: «Ничего не могу сделать. Это собственность Егора, он все и решает». Значит, не соврал. Я ведь не поверила. Мне не все равно, кто будет жить со мной на одной лестничной клетке, поймите. У меня две дочки. Я дома целыми днями не бываю. Общественная работа. Сегодня, к примеру, голый мужик по дому бегает. А если алкаши к нам в подъезд въедут? Или, не дай бог, наркоманы.

– Пол-аула, – поддакнул Снегин.

– Вот-вот.

Телефон у Дивеевой снова зазвонил. Она глянула на дисплей и улыбнулась:

– Младшая. Да, зайка моя? Что случилось? Нет. Я сказала: