— Это ни что по сравнению с правами на авторство на написанные детективы и новый роман! — всё еще кричала женщина, размахивая руками.

— Боюсь, оспорить завещание у Вас всё равно не получится, — усмехнувшись заметил адвокат. — Ваш свёкор обо всем позаботился и прошел обследование. У нас на руках есть заключение врача о дееспособности Марка Альбертовича.

В комнате было тихо, за окном небо заволокло серыми тучами и капал мелкий дождик и надежды, что сегодня выглянет солнце, уже не было. Почти все разъехались по домам. Вениамин Иосифович отбыл первым, не став больше задерживаться. Евгений последовал примеру мужчины и, сев в свою старенькую Ладу серого цвета, поехал к Софье. Елену пришлось буквально выталкивать за двери особняка. Алевтина Дмитриевна, осуждающе качая головой, смотрела на то, как её сын тащит свою жену на выход, крепко ухватив чуть выше локтя. Маргарита уехала последней, она дождалась такси, с улыбкой на лице, слушая оскорбления и проклятия в свой адрес от женщины, с которой они когда-то были подругами. Алевтина не знала, что произошло в жизни молодой красивой тридцатилетней женщины, которая в один миг превратилась в колючего ежика, не подпускающего к себе никого.

— Простите за беспокойство, — послышался тихий красивый женский голос со стороны входа в гостиную. Женщина подняла взгляд и встретилась с зелено-коричневыми кошачьими глазами. Кажется, эта молодая девушка была помощницей того полицейского, что ведет расследование о смерти её мужа.

— Вы меня не побеспокоили, — лениво ответила Алевтина Дмитриевна, пожав плечами. Она сидела в небольшом кресле у камина, в котором потрескивали дрова, и наслаждалась тишиной. За последние несколько безумных дней, это был первый раз, когда ей удалось побыть наедине с собственными мыслями. — Ваш начальник уже уехал, если Вы хотели узнать об этом.

— Он не мой начальник, — усмехнулась в ответ девушка, заправляя за ухо прядь карамельных волос. — Но, если Вы позволите, мне хотелось бы побеседовать с Вами, — произнесла она и прошла вглубь комнаты.

На девушке был двубортный твидовый пиджак в зеленую и белую клетку с бронзовыми старинными пуговицами и белая водолазка с воротником стойкой, широкие длинные брюки насыщенного изумрудного цвета, которые почти доставали до пола, и из-за низа которых выглядывал заостренный нос белых кожаных ботильонов на высоком каблуке в форме конуса. Она улыбалась, в её глазах Алевтина Дмитриевна не увидела ни капли фальши, лишь искреннее желание поговорить. Женщина кивнула ей, указывая на стоящее напротив кресло. Девушка присела, сжав колени и лодыжки вместе отведя голени слегка в сторону, держа спину прямо, не касаясь спинки кресла.

— Не напомните своё имя? — спросила вдова Марка Альбертовича, положив руки на подлокотники.

— Вероника, — ответила девушка, слегка улыбнувшись.

— Раз тот мужчина не Ваш начальник, то кто же он? — полюбопытствовала Алевтина Дмитриевна, вопросительно приподняв тонкую светлую бровь.

— Я помогаю следствию, мы временные коллеги, если можно так выразиться, — улыбнулась Вероника краешком рта, пожимая плечами.

— Занимательно, — протянула женщина, рассматривая её, чуть наклонив голову набок. — О чем же Вы хотели со мной побеседовать, Вероника?

— О Вашей семье, конечно, — ответила девушка, наблюдая, как после ее слов Алевтина Дмитриевна напряглась, сжав ладони на подлокотниках кресла, нахмурилась. — К сожалению, нам с товарищем майором так и не удалось поговорить с Вами в первый день.

— Не бойтесь называть вещи своими именами, — поджав губы проговорила Толстых. — В день, когда убили моего мужа.

— Вы уверены в том, что его убили? — спросила Вероника.

— Безусловно, Марк не планировал умирать еще лет десять, как минимум, — пожав плечами ответила женщина. — И, опережая Ваш вопрос, убийцей может быть кто угодно, даже…Я!

Вероника удивленно уставилась на женщину, которая так просто говорила о смерти мужа и собственных детях, которых подозревала в убийстве. Девушка была уверена — Алевтина Дмитриевна не играет, она смотрит ей в глаза, сидит в более-менее расслабленной позе и не собирается ничего скрывать. Возможно, её смутил такой простой и четкий ответ на вопрос. Неужели после нескольких дней, проведенных с Воронцовым, Вероника начала подозревать всех и не доверять никому.

— Не понимаю почему Вас так удивил мой ответ, — в этот момент протянула Толстых. — Вы ведь сами всё видели сегодня. Деньги — дороже чести, любви и гордости, — пожала она плечами, переведя взгляд на полку с фотографиями. — Я — мать, которая уже очень давно не узнает собственных детей во взрослых мужчинах, которые с каждым годом становятся все больше чужими. Мы все становимся чужими друг другу.

— Вы знали о завещании? — спросила Вероника.

— Да, и знала его содержание, — кивнула Алевтина Дмитриевна. — Но о письме, как и новом романе Марка, я услышала впервые сегодня.

— Почему муж не рассказал Вам о своих планах?

— Только Господь и Марк могут ответить Вам на этот вопрос, но они, как нам известно, теперь могут лишь наблюдать за всем происходящим, — тихо проговорила женщина, смотря поверх плеча девушки на серое грозовое небо. — Но, думаю, Марк просто не посчитал нужным поделиться, он всегда был скрытен, за годы брака привыкаешь к подобному.

— Вы единственная, кто не проронил ни слова во время чтения завещания, — сказала Вероника. — Вы можете не отвечать, но, мне показалось, Вы не согласны с некоторыми аспектами, — задумчиво протянула она.

— Вы, взрослая девушка и прекрасно понимаете, что люди не всегда поступают верно, совершают ошибки и оступаются. И, хочешь ты того или нет, порой, нужно просто принять всё, как данность, — пожала плечами Толстых, смотря в кошачьи глаза собеседницы. — Я могу быть не согласной, могу осуждать, могу даже устроить скандал или истерику, как Лена сегодня, но что от этого изменится?

— Ничего, — тихо ответила Вероника.

— Именно, — кивнула женщина. — Но мне, кажется, Вы пришли поговорить не только о моём муже, — после недолгой паузы произнесла Алевтина Дмитриевна. — Мои сыновья или один из них, интересуют Вас гораздо больше…

— Мне интересны все члены семьи, это поможет нам в рас…

— Не нужно оправдываться, Вероника, — сказала устало Толстых. — И спорить со мной, тоже не стоит, — предупредила она.- Вы спросите, я ведь могу просто не ответить, если не захочу. А Вы ничего от этого не потеряете!

— Мне не так просто сформулировать вопрос, — уклончиво ответила Вероника. Девушка не знала, как спросить у женщины, овдовевшей меньше недели назад, знает ли она о любовнице старшего сына или о его намерении развестись.

— Вы знаете, как и что спросить, но не уверены в своем желании это сделать, — пожала плечами Алевтина Дмитриевна.

— Как Вы относитесь к браку Богдана и Лены? — спросила Вероника, решив зайти издалека.

— Я не одна из тех свекровей, что считают, будто их сыновья еще одно чудо света и их руки и сердца не достойна ни одна женщина, — развела руками Толстых. — Лена неидеальна, как и Богдан, как и мы с Вами. У каждого человека есть изъяны и мы стремимся найти того, кто их примет и полюбит.