— Ах, господа! Вы забыли, что тела наших королей выставляют на всеобщее обозрение? Последний монарх явился исключением, так как все боялись заразиться оспой. Но на самом деле выставляют не тело, а манекен, облаченный в королевские одежды, со всеми регалиями и восковой маской вместо лица; этому манекену народ и воздает почести, которые положено посмертно воздавать монарху. Маски хранятся в Сен-Дени, где ими можно полюбоваться: там их целая коллекция[21]. Однако мы отклонились от темы.

— Ваш опыт, сударь, поистине бесценен: всегда найдется, чему поучиться.

Качая головой, Ноблекур стащил с поставленной на стол Катриной тарелки несколько кусочков айвового мармелада, только что вынутого из формочек и положенного на маленькие ромбики из пресного хлеба.

— Он пользуется тем, что его не видит Марион! — пробурчала Катрина.

— Вернемся к нашим трупам, — проговорил Бурдо. — Сделав слепок с раны Маргариты, Сансон примерил его к ране девушки, найденной на улице Глатиньи. Сомнений не осталось. Помните, Николя, эту ужасную воронку? Так вот, слепок полностью вошел в нее, повторив и разорванные края, и сплющенные мягкие ткани. А сам слепок очертаниями своими напоминает сжатую в кулак руку.

— Вы полагаете, орудие то же самое?

— Да.

— Жертва напоминает Маргариту Пендрон. То есть я хочу сказать, это тот же тип молодой женщины. Разумеется, они не похожи как две капли воды.

— Интересное замечание! А что говорят относительно времени ее смерти? Хотелось бы знать. В деле об убийстве в особняке Сен-Флорантен у нас уже много подозреваемых. А тут еще одно убийство тем же самым предметом, и вдобавок жертвы похожи друг на друга, так что есть основания предполагать, что среди подозреваемых в первом преступлении вполне может находиться автор второго. Когда мы узнаем время смерти, надо будет сопоставить его с показаниями тех, кого мы успели допросить, дабы уточнить, где они пребывали в час, когда было совершено убийство.

— Боюсь, Николя, здесь нам надеяться не на что, — ответил Бурдо. — Тело сильно изуродовано, причем не столько из-за воды, периодически покрывавшей его: над ним основательно поработали собаки, крысы и вороны. Единственное, что смог установить Сансон, — что смерть наступила самое позднее двадцать четыре часа назад. Осмотр тела производился в час пополудни.

— А не могла ли река выбросить тело на ступени, где оно и зацепилось? — поинтересовался Ноблекур.

— Не думаю. Я был на том месте. Грязные следы, а точнее, полосы заставляют думать, что тело притащили на берег с острова, а может, и вовсе из города. Берег острова, что напротив набережной Пеллетье, ночью в основном пустынен.

— И больше ничего, никаких улик? — спросил Николя. — Следов, отпечатков подошв?

— Следы, конечно, есть, до прихода караула там успела собраться толпа зевак. На всякий случай я обыскал все. Грязь жирная, и волны, расходящиеся от барж и лодок, ничего не смывают.

Он порылся в карманах.

— Вот это я нашел на ступенях, спускавшихся к реке.

Он протянул Николя маленький камешек, засверкавший в пляшущем свете свечи. Комиссар поднес его к глазам.

— Пуговица от фрака из драгоценного камня или…

— Из фальшивого драгоценного камня, — уточнил Бурдо. — Я проверил у ювелира. Цветное стекло. Возможно, она не имеет отношения к нашему делу.

— Ну, это как сказать. Посмотрим.

И Николя положил пуговицу в карман.

— Я провел небольшое расследование и узнал, что между одиннадцатью вечера понедельника и шестью часами сегодняшнего утра тела на берегу не было, — продолжил Бурдо, — следовательно, преступление было совершено в ином месте…

— Откуда вы знаете?

— Не было следов крови, а те, что были, ничтожны. Это дает нам… погодите… Понедельник, от четырнадцати до двадцати трех часов; в эти часы берег был пуст.

— Кто вам это сказал?

— Рантье, проживающий напротив; он каждый вечер ходит туда гулять с собакой. Вне всяких подозрений, я навел справки.

— А кто жертва?

— Трудно сказать. У нее нашли платок, ключ, костяной гребень. Похоже, девушка из народа. В кармане я обнаружил двадцать пять ливров и шесть су.

— Черт побери, для девушки из народа это очень неплохая сумма! На ней были туфли?

— Нет, мы их не нашли. Впрочем, вокруг трупа вертелось столько народу, что их вполне могли украсть.

— Кто нашел тело?

— Старый садовник из приорства Сен-Дени-де-ла-Шарт. Он пришел к реке за водой.

— В саду нет колодца?

— Он недавно обрушился.

— Жертва была красива?

— Если судить по тому, что осталось от лица, то да.

— Девица?

— Жертва была скромна, но кокетлива.

— Пустите по следу всех наших агентов, — приказал Николя. — Поговорите с Сортирносом. Он постарел и сам ходит все реже и реже, однако его собственной сети осведомителей, поистине, нет равных. Мне надо знать все об этой девице, и как можно скорее! В остальном, Пьер, я полагаюсь на вашу прозорливость. А еще я сваливаю на вас всю рутинную работу по проверке алиби наших подозреваемых; работу сию надобно сделать в разумные сроки. А я с утра отправляюсь в Версаль.

— Повидаться с его величеством? — спросил Ноблекур.

— С королем — если сумею, с королевой — если окажется необходимым, и с двумя садовниками. И засвидетельствую свое почтение Морепа.

— То есть всем нынешним власть предержащим. Вот вы уже и «молодой двор»!

Бурдо снисходительно улыбнулся.

— Не смейтесь, — произнес Ноблекур, — это мудрый поступок. Хорошо, что вы напомнили мне о Морепа. Мы были с ним знакомы. В тридцатые годы, когда и я, и мои друзья — шевалье д'Орлеан, законный сын регента и графини д'Аржантан, воинственный д'Аржансон[22], Кейлюс и Морепа — были молоды, мы вместе, надев рединготы из грубого сукна и круглые шляпы, шли на ярмарку в Сен-Жермен — смотреть представления в балагане…

Ноблекур наполнил свой стакан вином и залпом опорожнил его.

— Особенно нравились нам спектакли, составленные из отрывков пьес, шедших в то время в театрах, — мечтательно продолжал он. — Ах, как пикантно и легко балаганные шуты высмеивали тогдашних драматических актеров! Как искренне веселились на этих спектаклях и исполнители, и зрители! С каким задором, с какой свежестью шуты передразнивали академическую декламацию, корежа и текст, и произношение! Хи-хи-хи!

Молчи! К Тесею приставать ты прекрати!