Аналогично жители любого из кварталов на улице Вязов могли бы выступить против соседнего дома на той же улице. И даже здесь аргумент не заканчивается. Можно заключить, что он применим даже к индивидам. Очевидно, что каждый раз, когда индивид совершает покупку, он отказывается от возможности произвести этот товар самому. Каждый раз, покупая ботинки, брюки, бейсбольную перчатку или флаг, он создает возможность заработать для кого-то другого, лишаясь ее сам. Таким образом, внутренняя логика протекционистских рассуждений ILGWU приводит к требованию абсолютной самодостаточности, к полной экономической заинтересованности в отказе от торговли с другими людьми и самостоятельному производству всех предметов, необходимых для благополучной жизни.

Очевидно, такая точка зрения абсурдна. Сама ткань цивилизации основывается на взаимной поддержке, кооперации и торговле между людьми. Отстаивать прекращение всей торговли абсурдно, и в то же время это неизбежно следует из протекционистской позиции.

Если принять аргументацию в поддержку запрета торговли на национальном уровне, то в ней нет логической остановки ни на уровне штата, ни на уровне города, квартала или улицы. Единственной точкой остановки будет индивид — это наименьшая единица из возможных. Предпосылки, которые неизбежно ведут к абсурдному выводу, абсурдны сами по себе. Поэтому какой бы убедительной ни была протекционистская аргументация, что-то в ней совершенно неправильно.

Суть ошибки состоит в непонимании природы и функций свободной торговли. Мы полагаем, что торговля предшествует огню, колесу и отставленному большому пальцу в объяснении превосходства человека над животными. Она и только она делает возможной специализацию и разделение труда.

В обычной жизни люди потребляют практически сотни тысяч различных товаров каждый год. Если бы не специализация, каждый человек был бы вынужден производить эти товары самостоятельно. И это было бы невозможно. Вообще говоря, люди не могут произвести достаточно продовольствия для себя самих, не говоря Уже о производстве всех прочих товаров, в которых они могут нуждаться.

Эффективное производство продовольствия подразумевает производство многих других вещей, включая капитальное оборудование. Их производство потребует, чтобы каждый участвовал в производстве всех товаров, которые сегодня распределяются среди всего населения.

Совершенно ясно, что без огня, колеса и отставленного большого пальца человечество окажется в довольно жалком состоянии. Но без специализации все люди столкнулись бы с перспективой умереть голодной смертью, поскольку практически никто не был бы в состоянии прокормить даже сам себя.

При специализации каждый человек может ограничить свои производственные усилия теми сферами, с которыми он справляется наилучшим образом. Но торговля — это опора, на которой держится вся система. В отсутствие возможности торговать у людей скопилось бы колоссальное количество непригодных английских булавок, скрепок и тому подобного. Без торговли исчезнет стимул для специализации и разделения труда. Каждый будет вынужден предпринимать самоубийственные попытки быть самодостаточным.

Второй существенной причиной отвергнуть протекционистскую аргументацию является то, что она не принимает во внимание экспорт. Действительно, каждый американский флаг или бейсбольная перчатка, импортированные в страну, означают потерю какого-то количества рабочих мест в ней. Однако при этом протекционисты с удобством для себя забывают, что на каждое рабочее место, потерянное в национальной индустрии из-за конкуренции с импортом, может быть создано рабочее место в индустрии, ориентированной на экспорт.

Предположим, что штаты Вермонт и Флорида становятся самодостаточными. Оба помимо прочего производят кленовый сироп и апельсины. Из-за различий климатических условий во Флориде кленового сиропа производят мало, и стоит он дорого. То же самое можно сказать об апельсинах в Вермонте. Вермонтские апельсины приходится выращивать в оранжереях, а клены для флоридского сиропа — в огромных холодильниках.

Что будет, если между двумя штатами внезапно начнется торговля? Вермонт, конечно, начнет импортировать апельсины, а Флорида — кленовый сироп. Если бы ILGWU или любая другая протекционистская группа давления была на сцене, она сразу же указала бы на то, что импорт кленового сиропа во Флориду разрушит небольшую отрасль по его производству в этом штате, а импорт апельсинов в Вермонт разрушит там производство апельсинов.

Протекционисты игнорируют тот факт, что новые рабочие места появятся в апельсиновой отрасли во Флориде и в производстве кленового сиропа в Вермонте. Они концентрируют наше внимание на рабочих местах, потерянных в связи с импортом и полностью игнорируют рабочие места, создаваемые в связи с экспортом. Конечно, справедливо, что в производстве апельсинов в Вермонте рабочие места сократятся, как и в производстве кленового сиропа во Флориде. Но не менее справедливо и то, что в отраслях по производству кленового сиропа в Вермонте и производству апельсинов во Флориде количество рабочих мест увеличится.

Вероятно, в обеих отраслях в этих штатах останется меньше рабочих мест, поскольку выращивать апельсины во Флориде можно, используя меньше труда, чем в Вермонте, а кленовый сироп эффективнее делать в Вермонте, чем во Флориде. Но это не только не отрицательный эффект, это выигрыш от торговли! Работники, освободившиеся из этих отраслей, становятся доступными для проектов, которые не могли быть реализованы ранее.

Например, если бы не существовало современной транспортной системы и промышленность должна была бы опираться на индивидов, переносящих по 100 фунтов груза на своей спине, то пришлось бы привлекать сотни и тысячи людей, чтобы удовлетворить транспортные потребности.

Итак, дополнительные работники могут перемещаться в другие сферы, в результате чего общество получит все сопутствующие этому выгоды.

Сократится в конечном счете или нет количество рабочих мест в отраслях по выращиванию апельсинов и изготовлению кленового сиропа в Вермонте и Флориде, зависит от того, каким образом люди собираются использовать свои вновь обретенные доходы.

Совокупная занятость в этих двух отраслях не изменится только в том случае, если эти люди решат потратить все свои новые доходы на дополнительные апельсины и кленовый сироп. Тогда то же самое количество работников будет производить большее количество кленового сиропа и апельсинов.

Впрочем, все же более вероятно, что люди потратят часть своих новых доходов на эти два товара, а оставшиеся деньги — на все прочие товары. В этом случае занятость в двух рассматриваемых отраслях несколько снизится (хотя и в сокращенном составе эта рабочая сила может увеличивать производство), но возрастет в тех отраслях, чья продукция больше востребована потребителями.

Если рассматривать всю ситуацию в целом, то открытие торговли между двумя регионами выгодно для них обоих. В отраслях, вытесняемых импортом, занятость может упасть, но она увеличится в экспортных отраслях и в новых, развитие которых ускорится благодаря наличию работников.