– Говорите на языке англов и саксов, как приказал ваш король, – раздался громкий голос сидящего на козлах Хереворда.

Светловолосый рыцарь повернулся к нему.

– Кто говорит со мной?

– Хереворд Уэйк, друг короля Вильгельма, который сам говорит на языке завоеванного народа.

Когда Хереворд назвал себя, норманны возбужденно зашептались. Многие из них все еще с недоверием относились к мятежному саксу из-за того, что он долгие годы сражался против их короля, но никто не смел его и пальцем тронуть. Причиной этому был не только широко известный по всей Англии указ Вильгельма о помиловании Хереворда, но и грозная внешность сакса, ни один рыцарь не желал вступать в схватку с сильным воином.

– Хорошо. Я сэр Филипп Бонвале, командир первого полка лорда Ричарда Д'Авра. А теперь я спрашиваю вас на вашем языке: что за дела у вас могут быть в Уэльсе?

– Мне нужно присмотреть за цыплятами, – произнес Гарет и дружелюбно улыбнулся норманну, когда тот мгновенно переключил свое внимание на него. – Их не кормили больше двух недель, и меня это очень беспокоит.

– Валлийцы! – Бонвале поднял лошадь на дыбы и вытащил меч.

Остальные двенадцать рыцарей, окружившие Гарета, тоже с лязгом достали мечи из ножен.

– Спокойней, ребята. – Гарет поднял вверх руку с королевской грамотой. – После целого дня, проведенного в седле, любой путник может показаться неприятным. Вам нечего меня бояться.

– Как ты смог пройти в Англию? – потребовал объяснений Бонвале.

Гарет пожал плечами.

– Так же, как и еще одна внушительная группа из пятидесяти валлийцев. Ваши солдаты относятся к своим обязанностям спустя рукава.

Находившийся рядом с ним Мэдок усмехнулся. Бонвале свирепо посмотрел на него сквозь забрало шлема.

– Тебе кажется это забавным, простофиля?

– Да. – Мэдок продолжал все так же спокойно сидеть в седле, но его взгляд буквально пронзил норманна. – Хотя меня позабавила мысль, смогу ли я так сильно пнуть тебя по заднице, чтобы ты улетел к себе в Нормандию.

Одно мгновение Бонвале просто смотрел на позволившего себе такую дерзкую выходку валлийца, явно не веря своим ушам. Потом его губы изогнулись, и он с вызовом издал злобный рык. Взмахом руки в перчатке Бонвале вызвал Мэдока на поединок.

– Послушай меня, норманн. – Властный голос Гарета заставил всех повернуть к нему головы. – Прежде чем я позволю своему человеку снести тебе голову, прочитай эту грамоту.

– Меня не интересуют грамоты, – с насмешкой произнес рыцарь, а потом указал на карету. – Но вот если она как следует попросит меня, то, возможно, я оставлю тебя в живых.

Губы Гарета злобно изогнулись, в глазах зажегся смертоносный огонь.

– Если ты сможешь живым дойти до кареты, то я разрешу тебе сделать с ней все, что хочешь.

Танон взяла за руку Ребекку и зажмурилась. Она не боялась. Ее муж был искусным воином, он знал, что сможет сразиться со всем отрядом и победить, иначе Гарет никогда бы не бросил подобный вызов Бонвале.

Карета слегка покачнулась, когда Хереворд спрыгнул со своего места и без промедления направился к норманну, Хереворд схватил его за шиворот и стащил с лошади.

– Эта дама – дочь лорда Бранда Ризанде. – Он изо всех сил встряхнул подлеца, а потом горящими зелеными глазами воззрился на его подчиненных. – Я говорю о графе Аварлоха, если кто-то из вас, ублюдков, этого не знает. Предупреждаю, если кто-нибудь из вас кинет на нее хоть один взгляд, я лично спущу с того шкуру.

Ребекка вытянула шею, чтобы лучше видеть разъяренного сакса.

Хереворд взял из рук Гарета свернутую грамоту и кинул ее в лицо Бонвале.

– Если умеешь читать, то лучше начни прямо сейчас.

Трясущимися пальцами рыцарь принялся разворачивать пергамент, Хереворд отпустил его шею и еле слышно прорычал себе под нос что-то о безмозглых щенках, стремительных драконах и сумасшедших графах.

Ожидая, пока Бонвале до конца прочитает послание Вильгельма, Гарет нетерпеливо вздыхал. Если он как можно быстрее не доставит Танон домой, туда, где сможет остаться с ней наедине, то начнет отрубать головы всем подряд.

Норманн наконец дочитал.

– Граф Аварлоха отдал свою дочь замуж за валлийца?

– За его высочество принца Гарета, повелителя Истред-Тови! – выкрикнул Киан. Его голос звенел от гордости, и Танон улыбнулась. – Племянника короля Риза из Дехубара.

– Ваш король хочет мира, – объявил Хереворд норманнам, обводя взглядом каждого из них. – Кто из вас осмелится бросить ему вызов? – Когда никто не ответил, он толкнул Бонвале. – Вы пропустите нас? Или желаете сразу послать за священником, чтобы он помолился над вашими телами?

Бонвале развернул коня и обратился к своим людям:

– Пусть они пройдут, согласно повелению короля Вильгельма. – Норманны расступились, создавая широкий коридор для свиты Гарета и кареты. Бонвале внимательно посмотрел на Гарета. – Я запомню твое лицо, валлиец.

Гарет кивнул. На его губах играла спокойная улыбка, но в глазах, похожих сейчас на два голубых озера, скованных льдом, застыло презрительное выражение.

Гарет нашел взглядом Танон. А потом натянул поводья и вошел в Кимр.

Земля дикарей выглядела совсем не так, как представляла себе Танон. Она никогда не видела места более прекрасного. О, истории Гарета оказались правдой. Белоснежные овцы бродили по тучным зеленеющим склонам холмов. На обдуваемых ветром вересковых полях яркие цветы радовали глаз и наполняли воздух сладким запахом. Берега реки Уай поросли густым лесом. По мере продвижения отряда пейзаж становился все первозданнее и грандиознее – их окружили низкие, поросшие травой горы и остроконечные скалы. Там, где вдалеке открывались долины, усеянные крестьянскими Домами, паслось еще больше коров и овец.

Два дня спустя путешественники добрались до родных мест Гарета. Его селение, которое на самом деле выглядело больше, чем некоторые города Англии, было спрятано в долине, окаймленной дикими горами и блестящими на солнце Реками. На востоке возвышались еще более величественные пики.

Поселение было окружено защитным земляным валом и Рвом. На валу возвышалась стена из тщательно пригнанных друг к другу дубовых бревен. С другой стороны частокола по сооруженным мосткам ходили десятки дозорных. Никакого замка не было – за стеной Танон видела лишь несколько дюжин больших, добротных изб. Некоторые избы были лавками мастеровых. Кузнецы, кожевенники, ткачи и гончары, занятые каждодневными делами, – все прекращали работать и шли вслед за Гаретом к большой таверне, расположенной в центре деревни. Дети в льняных рубашках бежали вслед за каретой, выкрикивая приветствия «Bore da!» и «Croeso!». Рядом с ними мчались собаки и даже визжащие свиньи. Звуки арф и струнных лир, дудок и барабанов наполняли ароматный воздух приятной музыкой.