* * *

Тут Аня рассказывает мне, что люди вообще-то постоянно помогают друг другу. Я сомневаюсь. Рассказывает тогда, как ее и сына Леху лет десять назад по трассе подвез мужик один, а потом к себе пригласил, напоил, накормил, Леху спать уложил, а поутру купил билеты им в купе до Москвы за свои деньги.

* * *

Умка делает лицо.

Аня принесла диски меня просвещать. Игги Попа, Заппу, Сида Баррета и Лу Рида. Как, говорит, ты музыкой занимаешься при таком невежестве.

И переводит разговор опять на автостоп.

Из песни «Оторвалась и побежала»:

Один раз, лет тому назад десять, ее подвез бывший летчик-испытатель, симпатичный дядька лет 50-ти. И в процессе дружеской беседы сообщил, что работает мальчиком по вызову. Мол, я вас не знаю, а рассказать кому-то о работе очень хочется. Часа три описывал все детали. Про то, что у него альбом с фотографиями клиенток, как они в него влюбляются и разговоры разговаривают под коньячок. «А это, ну, это самое?» — «А „это“ подождет», — и говорят, говорят, душу тетки ему изливают. Кличку себе придумал для работы, говорит Аня, «Седой». Я ее, говорит, тут же переделала про себя «С елдой».

Мне все хотелось подробностей, хотелось представить себя в том месте, где я по своему характеру нипочем не могу оказаться. Там, где едут автостопом, там, где ночуют под открытым небом, если дальнобойщик не ловится. Аня говорит, что ей не нравится под открытым небом, потому что звезды спать не дают.

Маленького роста худенькая женщина сидит в моем большом кресле и рассказывает обыденным голосом совершенно запредельные для меня вещи. А я все приговариваю: «Жизнь прошла мимо».

* * *

На ее лице опять появляется знакомое мне брезгливое выражение, и Аня говорит с ощутимым сожалением, что уже не может сейчас без еды и сна.

У нас осталось несколько минут, все должны разбегаться, диски с правильной музыкой я уже не перепишу.