самостоятельно проверял акции. То, что мы называем специальным запасом. Он всегда делает это в среду вечером. Следующее, что он знает, этот чудак в балаклаве появляется из тени. Бросает ему тысячу старыми банкнотами в конверте и просит пистолет с глушителем. Говорит, что его порекомендовал друг.»

— И что? — спросил я.

У Хайми все еще оставался один из тех маузеров с глушителем. Он отдал его ему вместе с коробкой патронов и ушел». 

— Понятно. — Морган поднял «Вальтер». «Думаю, на этот раз я буду слушать правильно».

«Я говорю тебе правду, я клянусь в этом», — закричал Яго, и впервые в его голосе прозвучала настоящая паника.

Морган опустил «Вальтер». — Да, боюсь, что так оно и есть, судя по звуку. — Он посмотрел на Форда, который лежал на спине с разинутым ртом, закинув одну ногу на упаковочный ящик. — Я не знаю, что ты с ним сделаешь, но, полагаю, у тебя есть свои способы.

Он подошел к двери. Открывая «Иуду», Яго сказал: «Я возьму тебя, Морган. Я получу тебя за это.»

Морган обернулся. — Нет, — тихо сказал он. «Я не думаю, что ты это сделаешь. Я думаю, по трезвом размышлении вы поймете, мистер Джаго, что лучшее, что можно сделать, это списать все на опыт и забыть об этом». 

Дверь за ним закрылась. Они услышали, как завелся двигатель, «Порше» отъехал.

Сторона головы Яго, его рука и плечо были залиты кровью, но он все еще контролировал ситуацию.

— Харви? — спросил я. Сказал Арнольд, дрожа от страха.

— Все в порядке. Позовите к телефону дока Джордана. Скажи ему, что со мной произошел несчастный случай. Мы встретимся с ним в том частном доме престарелых на Бейли-стрит.»

Арнольд бросил взгляд на Энди Форда. — А он? — спросил я.

«Просто пропал еще один маленький пьяный качок. Позвони Сэму в клуб. Скажи ему, что я хочу, чтобы восстановительная команда была здесь быстро. Я хочу, чтобы к утру здесь было чисто. Они могут сбросить его на объездной дороге Нью-Хендона. В эти фундаменты закачивается пятьсот тонн мокрого бетона за ночь. Слава Богу за прогресс. Теперь помоги мне сесть в машину. Тебе придется сесть за руль.»

Арнольд сделал, как ему сказали. «Мне жаль, Харви». Он был почти в слезах.

— Не бери в голову, Арнольд. Он был прав. Отнеси все это к опыту и забудь об этом». 

Он похлопал брата по щеке и потерял сознание.

Когда они подъехали к Дору Плейс, Морган выключил двигатель и повернулся к ней лицом.

«Я сожалею об этом».

«Нет, это не так», — сказала она. «Ты целеустремленный человек, Аса, теперь я это вижу. Ты сделаешь все, чтобы достичь своей мифической цели. Потяни любого за собой, как ты чуть не потянул меня вниз сегодня вечером. И с какой целью? Ты продвинулся еще дальше?»

«Нет».

«С меня хватит. Ты слишком богат для моей крови. Я иду прямо собирать вещи, а потом возвращаюсь в Кембридж — сегодня вечером.»

«Если ты беспокоишься о том, что там произошло, не стоит. Последнее, чего хочет Джаго, это чтобы полиция совала нос куда не следует». 

— Вы хотите сказать, что ему не составит труда избавиться от тела? Ради Бога, Эйса, это все исправляет?»

Она вышла из машины и захлопнула дверь. Он остался за рулем и нажал кнопку, так что окно с электроприводом бесшумно опустилось.

— Прости, девочка, — сказал он. — Но у меня нет выбора, понимаешь?

Он завел двигатель и уехал. Она стояла там довольно долго, слушая, как затихает звук Porsche, затем медленно, устало поднялась по ступенькам, нащупала ключ и открыла дверь.

10

В первых серых лучах рассвета шел сильный дождь, когда Шеймас Киган поднимался по тропинке к задней двери коттеджа в двух милях от Баллимены на Антрим-роуд. Он устал до костей, и его правая рука адски болела, несмотря на белую повязку, которую дал ему доктор.

Тим Пэт Киф наблюдал за его приближением из-за кухонной занавески. Талли сидела за столом у камина и ела яичницу с беконом.

Тим Пэт держал в руках пистолет-пулемет «Стерлинг». Он сказал: «Это Киган, и он выглядит не слишком хорошо. Мне вывести его на улицу?»

— Пока нет, — сказал Талли. — Посмотрим, чего он хочет.

Тим Пэт открыл дверь. Шеймас Киган стоял там, его лицо под твидовой кепкой было бледным и осунувшимся, старый плащ с поясом пропитался проливным дождем.

«Господи Иисусе, но ты выглядишь как ходячий труп», — сказал Тим Пэт.

— Могу я видеть мистера Талли? Шеймас спросил.

Тим Пэт затащил его на кухню и умело провел по нему руками. Он нашел автоматический кольт в левом кармане плаща и положил его на стол.

Талли продолжал есть, одновременно оглядывая мальчика. — Чего ты хочешь? — спросил я.

— Вы сказали, что вам всегда пригодится хороший человек, мистер Талли.

Талли налил себе еще чашку чая. — Что у тебя с рукой? — спросил я.

Шеймас взглянул на перевязь. «Сломан, мистер Талли».

«Теперь есть кое-что», — сказал Талли. «Я имею в виду, что с пистолетом в правой руке ты был лучшим, О» Хаган всегда клялся в этом. Но он сказал, что левой ты не сможешь попасть в дверь сарая.»

«Месяц или два, и я буду как новенький, мистер Талли, если вы дадите мне шанс».

Теперь на изуродованном лице мальчика было отчаяние. Талли поковырял в зубах спичкой. — Я так не думаю, Шеймас. Честно говоря, я бы сказал, что тебе не помешал бы длительный отдых. Ты согласен, Тим Пэт?»

«Я бы действительно хотел, мистер Талли». Тим Пэт улыбнулся и взвел курок стерлинга.

Шеймас стоял там, ссутулив плечи, опустив голову на мгновение, но когда он поднял глаза, он действительно улыбался.

— Почему-то я так и думал, что вы это скажете, мистер Талли.

Он выстрелил из «Люгера», который держал на перевязи, мгновенно убив Тима Пэта.

Когда тело здоровяка отбросило назад к комоду, посуда каскадом посыпалась на пол, Талли потянулся к ящику в столе, отчаянно пытаясь достать пистолет внутри. Следующий выстрел Кигана попал ему в левое плечо, развернув его и сбив со стула.

Он скорчился там на мгновение, громко крича в агонии, когда пытался встать. Киган выстрелил снова, пуля попала в основание черепа Талли, отбросив его головой вперед в открытый очаг, где он растянулся на горящих поленьях.

Был внезапный всплеск пламени, когда его куртка загорелась.