— Она так сказала. Лично я полагаю, что дело в цене. Я сказал ей, что она просто должна назвать ее.

Женщина, на которой герцог собрался жениться, должна быть весьма необычной, подумал Бурже. Он знал репутацию герцога и его отношения с женщинами. О супружестве речь никогда не шла.

— Есть определенное беспокойство относительно времени, которое потребуется на развод? Герцог улыбнулся в ответ.

— Ничего другого, кроме моего собственного эгоистического желания снова жениться.

— Вы, конечно, понимаете, что имя женщины, на которой вы собираетесь жениться, не должно фигурировать в деле о разводе? Иначе, в соответствии с законом, развод будет запрещен.

— Конечно.

Как было бы прекрасно, подумал Бурже, если бы с законом было так же легко договориться.

— Я предлагаю, чтобы вы поговорили сначала с герцогиней… В качестве предварительной процедуры.

— Старый Лэтэв будет шокирован.

— Значит, она не обращалась к другому адвокату?

— Когда я говорил с ней вчера, она полагала, что этим разговором все и закончится. Вы можете поговорить для начала с Лэтэвом. Я не знаю, как это делается в такой ситуации. Возможно, если вы лично переговорите с ней, она смогла бы выразить свои пожелания конфиденциально, и я готов к любому из ее запросов.

Герцог был сдержан, как большинство людей его круга, отметил для себя Бурже. Он прекрасно понимал, что, если бы герцог мог избежать сегодняшней встречи, он избежал бы ее. Как бы между прочим Бурже предупредил:

— Это может оказаться очень дорогостоящим делом, учитывая интересы собственности и благопристойности. Вы это знаете.

— Я не беспокоюсь насчет собственности.

— Вы готовы согласиться с любым из ее требований? Это совершенно не обязательно. Закон на вашей стороне, он больше защищает имущественные права мужа, чем жены. Но если мы преодолеем все судебные зацепки, вмешается ее семейство. Ее семейство — самый большой козырь.

— Моя самая большая преграда — вы хотите сказать?

— К сожалению, в лице ее брата, министра юстиции, и ее кузена, архиепископа Парижа, у нее огромная стратегическая поддержка. Если бы Монтеньи был министром иностранных дел или торговли, судьи не были бы склонны следовать его указаниям.

— Но так как он министр юстиции…

— Да, ситуация неудачная.

— Я предлагаю, чтобы вы поговорили сначала с Изабель, — Этьен колебался. — Если она увидит вас… Как это объяснить… Она из старорежимной семьи, которая не принимает новых веяний жизни.

— Богатство спасает их от этой необходимости, — голос Бурже прозвучал с легким сарказмом. — В любом случае я попытаюсь договориться о встрече, монсеньор.

Бурже уже сталкивался с консерватизмом взглядов Изабель, поэтому его просьба о свидании была передана герцогине через ее секретаря.

Герцогиня встретила его у стола, когда он появился у нее через два дня.

— Я не совсем понимаю ваш визит, месье Бурже. Монастырь кармелиток нанял вас? — Ее интонация означала, что он должен был иметь убедительную причину для того, чтобы побеспокоить ее.

— Я здесь не по поводу кармелиток. — Пока она тянулась к звонку, он добавил: — Монсеньор де Век уполномочил меня предложить вам на выбор его имущество.

Жадность остановила ее руку.

— Я уже владею его имуществом.

— Не совсем так, герцогиня. Не на легальных условиях.

По закону герцог имел право распоряжаться как своей собственностью, так и частью, принадлежащей жене. Адвокат подошел к столу и сейчас стоял рядом с герцогиней. Они мерили друг друга взглядами. Адвокат одевался у Крека. Он был достаточно богат для этого, носил длинные волосы, как у актера. Тогда она посмотрела на его ногти.

— Никакой грязи, герцогиня, — сказал Фелис с выражением, развитым многими годами общения с богатыми людьми, которые, однако, не превосходили его в уме. — Это все в прошлом. И у меня очень аккуратный камердинер.

Они никогда не стояли так близко друг от друга, хотя довольно часто виделись на светских приемах. Вблизи она оказалась гораздо ниже ростом, очень неплохо сохранилась, но глаза у нее были хищные.

— От грязи вам никогда не избавиться, месье Бурже. Все его достижения и успехи в жизни были перечеркнуты одной фразой.

— Вы можете передать герцогу, что ваш визит ничего не меняет. Монтеньи не допускают разводов.

И она резко дернула шнур звонка.

Никто из известных Фелису аристократов не позволял вести себя более предосудительно, чем герцогиня де Век. Высокомерная, невежливая, непочтительная, она твердо верила в то, что ей и ее классу Богом даны особые права.

— Я предлагаю вам подумать, герцогиня.

0н окинул взглядом позолоченную комнату, украшенную, как частный салон, и достаточно большую для дюжины семей. — Чтобы, — добавил он с вкрадчивой полуулыбкой, — застраховать себя и сохранить за собой, по крайней мере, эту собственность.

Он умел изящно раскланиваться, оплатив в свое время уроки лучших преподавателей этикета, но не поклонился геоцогине. Фактически впервые он позволил себе показать свой гнев.

— Герцог не собирается менять своих решений, так что сообщите Лэтэву, что мы направим официальный запрос.

Изабель присела за стол, сосредоточившись на письме, как будто Бурже больше не существовал. Если она и слышала его, то не сочла нужным ответить, подчеркивая этим, что не обязана его слушать.

Как мог герцог так долго терпеть эту женщину, подумал Фелис, поворачиваясь на звук открытой слугой двери. В ней, кажется, полностью отсутствует какаялибо добродетель.

Злость после этой утренней встречи осталась в Фелисе, напоминая ему о давнем прошлом. Даже поздним вечером, уже несколько часов копаясь в дебрях законодательства, от чего он получал искреннее наслаждение, после обеда и театра, Бурже все еще ощущал эту занозу. Герцогиня возродила в нем ощущение отчаянной бедности. Всем своим поведением она подчеркивала, что они не равны и что он не достоин ее внимания.

Ну что ж, герцогиня де Век приобрела кровного врага.

Двумя днями позже герцога посетил его шурин Шарль. Это не было неожиданностью. Бурже начал дело быстро и усердно.

Герцог показал Шарлю свои апартаменты в Куй дю Лувр, предложил коньяк. Когда слуга удалился, их пустая беседа ни о чем прекратилась.

— Ну, говорите, Шарль, — сказал Этьен с приятной улыбкой. — Мы знаем друг друга достаточно долго можете быть откровенны.

— Сегодня утром вы представили свое ходатайство председателю суда.

Это был первый шаг перед началом суда. Этьен представил ходатайство персонально, даже без помощи адвоката. Теоретически председатель суда в палатах мог принять решение без созыва совещания.