Когда я проснулся, дельфина у меня в руке не было. Испугавшись, что фигурка похищена, я побежал искать Кристин и нашел ее в капитанской каюте, вместе с Мерфи и Робертом. Как только девушка посмотрела на меня, все стало ясно: глаза у нее были разноцветными.

— Я подумала, что так ты лучше выспишься! Кроме того, на Тортугу хорошо бы попасть побыстрее, так что дельфин мне пригодится.

— Могла бы и разбудить… — пробурчал я, припоминая сон. — Между прочим, за эту фигурку многие готовы хорошо заплатить.

— Продаешь? Я бы дала неплохую цену! — Кристин расхохоталась и я понял: траур, который она позволила себе после смерти отца, окончен. И все же глаза у нее стали взрослее. — Ты, кстати, как — все еще влюблен в мамзель Моник?

— Мадмуазель! — поправил я и сел, чтобы скрыть смущение. — Я не влюблен.

— Врешь! И все же ты парень честный, Джон, поэтому не хочу тебя обманывать — так, как это делала она! Ночью я поговорила с Моррисоном. Он видел, как Моник крутилась у пленного испанца прямо перед тем, как он застрелил отца. Именно ей, чертовке, времени бы хватило и на то, чтобы вложить пистолет ему в руку, и на то, чтобы перерезать веревки.

— Чушь!

— Не умеешь врать… — вздохнула Кристин, пристально глядя мне в глаза. — Ты тоже об этом думал, Джон. А так как ты парень не только честный, но и умный… Сам пойми: убить капитана Ван Дер Вельде могло быть выгодно только тому, кто получил бы его власть. Но это не Гомеш, к сожалению… Это точно. Кто еще? Только Моник. Она добьется власти через Гомеша, как это уже делала.

Я, вынужденный быть адвокатом белокурой красавицы, замешкался. Как ни крути, а Кристин рассуждала логично… Но нельзя ведь обрекать Моник на смерть, не имея веских доказательств ее вины!

— Дюпон! — наконец сообразил я. — Они с Гомешем прежде приятельствовали, и вот, теперь он снова на «Пантере»! А «Пантера» теперь наш флагман.

— Клод? — Кристин опечалилась. — Я думала об этом… Нет, Клод не смог бы. И, в конце концов, он второй подозреваемый! Кроме того, его около пленных не было, а Моник — была!

Она вскочила и выбежала на палубу. Роберт, похлопав меня по плечу, последовал за ней и мы с Мерфи остались одни.

— Что теперь, Джек? — спросил я бывшего кока «Устрицы». — Что Кристин собирается делать?

— Ты помнишь, о чем мы договаривались? — Мерфи выразительно подмигнул мне. — Прежде всего — сэр Френсис Дрейк! Хоть пока ему и не пожаловано это звание. Мне лучше удавиться этими руками, чем навредить ему и старушке Британии! Вот к этому я все дело и веду… Кристин никогда не подчинится Гомешу. Не та девчонка! Значит, Моник сама себе навредила: «Ла Навидад» не будет атаковать Дрейка. Мы начнем охоту на испанцев! Ну, а насчет Гомеша есть план.

— Постой! — я уже полностью вспомнил ночной разговор с Прозрачным. — Ну… Если уж мы здесь… А зачем мешать — мы ведь можем помочь Дрейку! Ему порой приходилось несладко, а наши пушки лучше и бьют дальше! Зачем нападать на испанцев отдельно, если можно вместе с ним, у берегов Панамы?

— И верно! — Кристин вернулась, когда я произносил последние слова. Глаза у нее были красные, но на губах играла злая улыбка. — Мне тоже было бы любопытно посмотреть на этот Серебряный Караван. Ладно, ближе к делу… Большая часть команды готова признать капитаном меня и попрощаться с Гомешем на Тортуге. Ты со мной?

— Да! — а с кем я еще мог быть? Во всяком случае, не с Гомешем и не с Дюпоном. И, к сожалению, не с Моник. — Но что будет с ними?

— Попробуем оставить их там, на острове. Старина Мерфи поговорит с ребятами из команды «Пантеры», там есть те, кто захочет пойти с нами. А когда придет пора действовать, я скажу, какой у нас план.

Нельзя сказать, что я вышел из капитанской каюты с легким сердцем. Я слишком хорошо знал Кристин. Если она уверена, что в смерти ее отца повинна Моник, то попытается отомстить всеми доступными способами, и никакая опасность ее не остановит. Мне предстояло каким-то образом помешать ее замыслам. Я просто не мог, не мог допустить этой смерти… И сам себе боялся сознаться, почему.

Ветер, послушный дельфину, по-прежнему дул нам в корму. Плавание проходило легко, и команда откровенно скучала. Мы с Робом по поручению Кристин проверяли состояние пушек, пересчитывали запасы и вообще исполняли обязанности ее помощников. Я к тому же помогал Кристин и Мерфи высчитывать наш курс и, смею надеяться, неплохо справлялся — кое-чему Ван Дер Вельде успел меня научить. Роберт немного повеселел, но все еще чувствовал себя не в своей тарелке.

— Этот остров мне снится! — признался он как-то раз. — Я все думаю, думаю… Вот, раз я подарил тебе ту книгу, значит — нам предстоит еще вернуться туда и попасть в будущее, так?

— Видимо, так, — согласился я. — Ты ведь должен был ее получить, когда этот поэт, Бернс, ее уже издал. И только после этого подарить ее мне.

— Да? А вот и нет! Книга-то уже у тебя! Значит, чтобы ее подарить, не надо никуда путешествовать! Твой Бернс еще не родился, а книга уже у тебя! Что же получается?

— Ничего не получается. На книге дарственная надпись, почерк твой. Значит, в будущем ты еще подаришь мне ее не обгорелой.

— Точно! — Роберт похлопал меня по плечу. — Спасибо, брат. Это обнадеживает. Но я все равно ничего не понимаю…

Мне неизвестно, о чем говорили наши «заклятые друзья» на «Пантере». Наверняка, они думали о том, как заполучить дельфина. Но, по всей видимости, отложили решение этого вопроса до Тортуги. И вот настал, наконец, день, когда остров показался перед нами.

— Крепости еще нет! — воскликнула Кристин, разглядывая берег в подзорную трубу. — Я знала, что ее не будет, и все же это так странно…

— И в чьих руках сейчас Тортуга? — спросил я.

— В руках пиратов, конечно! Точнее, постоянно тут живут только буканьеры, а пираты часто заходят в бухту. Буканьеры живут без семей, при появлении испанцев уходят в лес и стреляют их оттуда, как куропаток!

— Кристин, ты вот тоже ненавидишь испанцев… — мне давно хотелось задать этот вопрос. — Но ведь твоя мать — испанка, и, значит, ты…

— Я дочь пирата от военного трофея! — Кристин посерьезнела. — Я не испанка и не голландка. Береговое Братство — вот моя нация! А Испанию все ненавидят лишь потому, что она не хочет ни с кем делиться. По большому счету, на месте испанцев так бы поступали все… Но мне кажется, что с англичанами, голландцами, даже французами договориться легче.

И снова я вспомнил наш разговор с Прозрачным. Не в жадности ли испанских монархов крылась причина того, что некая сила решила отказать им в помощи? И похоже было, что именно так дела и обстояли. А началось все с Френсиса Дрейка, объявившего Испании войну. Я невольно посмотрел на шею Кристин — дельфин обязательно должен был достаться будущей гордости нашего флота!

— Что-то не так? — Кристин поправила шейный платок. — Роберт, Джон, слушайте, что надо сделать. Сейчас мы войдем в бухту вслед за «Пантерой» и станем на якорь рядом с ней. Наверняка они сперва захотят устроить военный совет, перед общим собранием. Я на него не пойду — у нас капитаном как бы Мерфи, пускай старый Джек и отдувается там. А пока он тянет время… Прежде чем уйти, мы должны получить Ключ и мсье Дюпона. Иначе нам не вернуться в свое время, а застревать здесь мне не слишком хочется.