–Твои родители пример того, что случается с теми, кто пытается разрушить наш город, ввергнуть его в хаос, и так будет с каждым, а ты должна гордиться тем, что стоишь здесь, потому что могла быть сейчас вместе с ними, -Кейн выделял каждое слово, но мне было не страшно, я была чертовски зла.

Больше не удостоив собравшихся даже взглядом, монарх ушел, не догадываясь, что я отдала бы все на свете и пожертвовала чем угодно, лишь бы быть вместе с ними, где бы они ни были, что я не задумываясь променяла бы службу в академии и весь патриотизм мира на еще одно объятье родителей и брата.

Все разошлись, и я осталась одна у дверей приемной. Постучав в дверь, я вошла. Матиас сидел на кресле рядом со столом Кейна-старшего, он был мрачнее тучи, и я не решилась ничего спрашивать.

–Доброе утро, господин!

–Считаешь, что оно доброе?-пробурчал Матиас.

–Могло быть и лучше,-согласилась я.

–Кто испортил настроение?

–Отец,-сквозь зубы процедил Матиас, и я могла только догадываться, какой разговор произошел у него с отцом.

–Мы тоже мило побеседовали,-я попыталась разрядить обстановку, но не особо вышло.

–Что он тебе сказал?

–Ничего особенного,-отмахнулась я.

–Ты не должна вообще с ним разговаривать, поняла?

–Поняла, но что в этом такого серьезного?

–Вай, ты не понимаешь, что он самый опасный и беспощадный человек во вселенной!

–Думаю, ты преувеличиваешь!

–Не глупи, я пытаюсь тебя защитить,-Матиас порывисто встал и подошел ко мне.

–Я буду осторожна, обещаю,-я нерешительно обняла его, прижавшись к груди.

–Старайся никуда от меня не отходить,-прошептал Матиас. Сердце в его груди бешено колотилось, отбивая сумасшедший ритм.

–Я ведь твой телохранитель,-улыбнувшись, я постаралась придать голосу веселья.

–Уже жалею, что назначил тебя. Рядом со мной не самое безопасное место,-Матиас нервно провел рукой по волосам.

–Нигде нет безопасного места, только не в нашем городе.

–Отец решил силой подавлять бунты, боюсь погибнет много народа,-сказал Матиас, и его голос дрогнул.

–Матиас, нельзя этого допустить!-перед глазами тут же предстала картина после теракта, с покорёженными телами людей.

–Что я могу, Вай?!

–Ты можешь все! Отговори монарха! Ты ведь его сын! У тебя тоже есть власть!

–Я даже не его родной ребенок! Думаешь он позволит мне что-то решать?-вспылил Матиас.

–В каком смысле не родной?-кажется моя челюсть упала на пол.

–В таком, что моя мать родила меня от другого мужчины! Как понимаешь, ни ее ни моего биологического отца больше нет в живых.

–Не может быть, Матиас,-я прикрыла рукой рот, подавив всхлип,– мне так жаль.

–Я знаю,-Матиас снова меня обнял, его всего била дрожь,-твоих родителей тоже отняли.

–Почему же монарх оставил тебя в живых?

–Все просто, у него нет других наследников, и он воспитал меня как будущего правителя.

–Ты хочешь им быть?

–Хочу, чтобы сделать этот мир хоть чуточку лучше, но не знаю, смогу ли.

–Все получится, я верю в тебя и твое доброе сердце, как бы ты не пытался меня разубедить.

Матиас улыбнулся, и как всегда его лицо преобразилось, и холодная маска спала, открыв его настоящий облик. Весь день мы провели вместе-Матиас работал, я была рядом, но мысли мои были далеко, я безумно была зла на то, что не могу ничего поделать.

Ближе к вечеру, около девяти часов, в кабинет вошел Дрейк. Я старалась не смотреть на него, но все же в кабинете сложилась напряженная обстановка. Резко захотелось оказаться далеко-далеко.

–Господин, есть донесение,-голос Дрейка был предельно официален.

–Говори,-ответил Матиас, краем глаза поглядывая на меня.

–Повстанцы в районе медного завода, устроили пикет. Требуют главу города, или кого-то из администрации для переговоров. В противном случае они грозят испортить имущество завода. Кое-кто из них вооружен. Какие будут указания?

–Передай, что я приду для переговоров,-ответил Матиас,-можешь идти.

–Слушаюсь, господин,-отрапортовал Дрейк, и взглянул на меня. Его взгляд все так же был враждебным.

Дрейк ушел, и в кабинете повисла тишина.

–Ты спятил?-не выдержала я,-что ты скажешь этим людям? Они ведь разорвут тебя!

–Помнишь, когда я пришел на твой завод?

–Да, конечно!

–У тебя был точно такой же взгляд, ты готова была вцепиться мне в горло, я хорошо запомнил этот взгляд. Если ты в меня поверила, то возможно и они смогут.

–А если нет, Матиас? Что тогда?

–Есть такое выражение: «Делай что должно, и будь что будет», так и поступлю,-Матиас выглядел очень решительно.

Я не хотела, чтобы он казался в эпицентре разъяренной толпы рабочих. На кофейном заводе были в основном женщины и пожилые мужчины, молодежи было всего несколько человек, на медном заводе же были суровые работяги, которые ничем не гнушались, ведь их жизнь и так была на самом дне, хуже только смерть. Если ситуация выйдет из-под контроля могут многие пострадать, в том числе и Матиас. Я испугалась, просто до чертиков, что с ним что-то случится. Если понадобиться, я подставлюсь вместо него, не задумываясь.

Глава 26

Матиас не захотел никого брать с собой кроме меня и Дрейка, мотивируя тем, что людям не понравится большое количество охраны. Я была согласна с ним, но черт возьми, в данный момент мне было плевать на народ. Просто поразительно, как личные приоритеты превалируют над общественными. Сердце у меня было не на месте. Я бы многое отдала, только бы эти двое не подвергали себя опасности. Да, и Дрейк тоже. Он причинил мне все виды боли, но был мне не безразличен. Он был хорошим человеком, но заплутавшим в паутине лжи. Уж не знаю, кто ее сплел, но правда непременно выплывет наружу. Это ее потрясающее свойство. К лучшему или худшему, но это так. Я ее не боюсь и готова принять каждое последствие, потому, что только я несу ответственность за свои решения. Я отдалась чувствам, и не жалею. Я ошибалась, но это только мои ошибки.

Что бы не преподносила жизнь, не стоит спрашивать «за что», а «какой урок из этого я должен вынести». Это сложно, когда ты валяешься в больнице с воспалением легких, или еще какой-то болячкой похуже, но на нашу долю не выпадает испытаний больше, чем мы можем вынести. Я в этом уверена. Эта вера придает сил, когда уже совсем невмоготу и ты готов сдаться. Моя семья была именно такой. Они верили в лучшую жизнь, когда уже не было сил верить. Пусть я совсем спятила, но как ребенок, я глубоко внутри верю,