— Что случилось? — Наг переглотнул, но молчал. — Хаади… Я ведь не отстану. Что не так?

Он закончил с сервировкой стола. Нарочито медленно прошел к своему стулу. Сел. Поправил стоящую перед ним посуду. И только тогда поднял на меня глаза.

— Хаади!

— Твой запах. Он изменился. За то время, пока я был здесь.

— Но это нормально. Я приняла душ с новым мылом. Его запах мне показался вкуснее.

— И это тоже… Я сейчас успокоюсь и объясню. — Он судорожно сжимал в руках маленькую ложечку. Разжал пальцы. Ложечка брякнула о стоящую рядом чашку с громкостью корабельной рынды. — Поверь, я… я не… не прикасался к тебе.  Да, переодевал и обтирал, чтобы сбить жар. Но это не то. — Он замолчал. Его нервозность начала передаваться мне. Это признание, и то, что он сам начал разговор, и так выбили из шаткого равновесия. А тут еще эти паузы после каждой фразы.  — Наги… от природы обладают отличным обонянием… И такое изменение запаха могут различить с первых часов, даже с первых минут. Но… Это же невозможно! — Меня уже начало потряхивать мелким ознобом. Он что? Нюхал меня все это время? Может быть, мыло с эффектом приворота? — Могу поклясться Великой, моей вины в этом точно нет! — Хаади сгреб ладонью подбородок, словно хотел оторвать всю челюсть. — Ради… Ты беременна?

Навалило облегчение. Вырвавшийся неожиданно даже для меня нервный смешок ударил по звенящей тишине не хуже грохота свалившейся со стеллажа кастрюли. Я выдохнула, а вот Хаади напрягся еще больше. Он уставился на меня в немом ожидании, положив руки на стол. Посмотрела на подрагивающие пальцы.

— Из всего того, что ты сказал, я поняла, что где-то час назад, когда ты проснулся рядом со мной, я беременна не была, а сейчас уже да? И без вмешательства извне? Ты просто ошибся.

— Сначала ты выбрала мыло, которое предпочитают именно беременные… Оно ведь стояло далеко. — Ну да, я сегодня долго выбирала аромат. Хотелось чего-то особенного, легкого, ненавязчивого. — Так? Но это мыло… Оно убирает все посторонние запахи, кроме запаха… естественного запаха тела. Нет. Я не ошибаюсь. Не понимаю, как такое может быть, но я уверен в сказанном.

Вот и я не понимаю. Единственный, с кем я была близка в жизни — тот черный волк. Но это было… больше месяца назад. Хотя, с моими приключениями и болезнями, этот срок в очень нечетких границах. Я даже не вспомню теперь, когда в последний раз… За пару дней до той вечеринки точно. Сбой из-за постоянных стрессов? Аппетит пропал. И наг смотрел так выжидающе.

— Хаади! Это могло бы быть правдой, если бы ты сказал, что понял это с первой нашей встречи. Но я не могу вдруг забеременеть сама собой! Просто от того… — Книга! Голова закружилась. Пришлось закрыть глаза, чтобы остановить вертящуюся перед ними карусель. Когда я еще разбиралась с порядком ее прочтения… Там было что-то про особенности зачатия у метаморфов. Но вырванная из контекста фраза даже не насторожила меня тогда. — Прости. Мне нужно в библиотеку! Там… — В мозгу словно щелкнуло. Рассказывать про книгу резко расхотелось. Это остановило мой порыв вскочить и бежать. — Нет. Это подождет. Искать в книгах хоть что-то занятие долгое. Давай все же завтракать. Возможно, ты все же ошибаешься. Сам же говорил, что у метов… метаморфов, — поправилась я. Метами они называли себя сами, для всех прочих было полной название расы, — все не как у всех и есть свои особенности. И изменение запаха — одна из них. А моя магия не стабильна…

— Тогда это все объясняет. — Хаади с усилием стряхнул с себя растерянность. — Ты мне веришь?

— Что не прикасался? Да. Наверное, такое сложно забыть? Просто у меня нет в этом опыта. — Неловкость фразы я спрятала за поднятой со стола чашкой. Чай почти остыл.

Глава 35.

Придумка про нестабильность магии и связанную с ней смену запаха, хоть и притянутое за уши, сняла напряжение. Но не убедила даже меня саму. Так что, как только Хаади отправился по делам, я поспешила в библиотеку.

За время моего отсутствия ничего не изменилось. Сама не знаю, почему я тогда ушла и оставила бумаги не прибранными. Черновики того письма все так же разбросаны по столу. Боль потери вернулась с новой силой. Словно закончилась анастезия. Я опустилась на стул и тупо уставилась на листы, внушившие мне напрасные надежды. Взяла в руки один за другим и сложила аккуратной стопкой в последовательности по времени их написания. Вспомнила, как физически ощущала утекающее время.

 А с чего я решила, что мое письмо успели прочесть? Да и смогли ли? За пять тысяч лет письменность и язык должны были измениться до неузнаваемости. На Земле, вот от первопечатной книги до наших дней прошло намного меньше лет. И то. Дай современному школьнику ту книжку. Да он там знакомые буквы найдет не сразу.

Хаади говорит, что знает всеобщий. Собственно, именно на нем мы и разговаривали, и прекрасно понимали друг друга. На нем написано большинство книг. И Рой говорил на том же языке.

При одном только воспоминании о волке сердце снова сделало попытку остановиться, а глаза… Опять сырость в библиотеке развожу. Решительно вытерла непослушные слезы. Сидеть и бездействовать глупо.

Сюда я пришла… Книга была на той же полке, куда я ее и убрала.

Нашла страницу, на которой прервала чтение. Сегодня процесс шел уже, как по накатанному. Строки сами выстраивались в правильном порядке. Вот уж не думала, что привыкну скользить глазами снизу вверх и обратно. Примерно на пятой странице поняла, что информация проходит, словно мимо сознания. Придется перечитывать заново. Сначала нужно найти…

А вот и то, что искала. Глаза сами выхватывали нужные фразы.

Женщины-метаморфы редкость. Обладают особой ценностью не только для своей расы. Они своенравны, но влюбчивы. Их главная ценность в том, что они сами могут контролировать развитие плода в чреве. Сами определяют пол и расу