– Почему? – удивленно посмотрел на нее Михаил.

– Дело в том, что по проекту на последнем резонаторе аккумулируется огромное количество электрической энергии, несколько миллионов ватт, а это может вызвать катаклизм огромной разрушительной силы.

– Так, так… А где конец этой линии?

– Я не знаю. Но на схеме стоят географические координаты…

Михаил вдруг вспомнил, что недавно ему рассказывали Зураб и генерал Кобецкий. Неужели это совпадение?!

– Марина, а ты можешь показать мне этот проект?

– Ну… наверное, только я не смогу вынести его из института. Тебе придется самому зайти к нам в лабораторию.

– Хорошо, я обязательно зайду, а теперь мне надо идти. – Михаил решительно встал.

Через полтора часа он встретился с Тенгизом. Встреча была назначена в старом квартале Москвы недалеко от центра города. Еще только подходя к тихому московскому дворику, он вдруг почувствовал на своей спине чей-то внимательный взгляд. Все правильно, усмехнулся Михаил, подстраховываются.

Во дворе стояло несколько машин. Он стал разыскивать среди них серую «Тойоту». Метров в двадцати от него мигнули фары – значит, здесь. Тенгиз махнул рукой, предлагая ему сесть в машину рядом с собой. Михаил открыл дверцу, и нехорошее предчувствие кольнуло в самое сердце.

– Привет! – поздоровался он, садясь на переднее сиденье, и вдруг увидел сзади Зураба.

– Рассказывай, – не ответив на приветствие, хмуро приказал Тенгиз.

– Мы были в профилактории под Самарой. Доехали туда нормально, без «хвоста». В профилактории тоже ничего подозрительного. Я заплатил директору двойную цену, чтобы он не распространялся о нас и больше никого не заселял. В тот день после обеда я поехал в город, подыскать «фатеру», как ты и просил. Возвращался на такси, когда было уже темно. За километр от профилактория вышел из такси и пошел пешком. Не доходя до профилактория метров пятьсот, увидел две машины. Одна – «пазик», другая – закрытый фургон, похожа на автозак. И тихо так, никого нет. У машин были только два мужика, курили. Ну, сработала интуиция. Рванул к профилакторию, подкрался, гляжу, а там уже все лежат на земле с браслетами. Ну, я ноги в руки, а утром позвонил тебе. Вот и все.

В машине воцарилась гнетущая тишина. Тенгиз сидел с каменным лицом. Молчал, плотно сжав толстые губы, а потом заговорил зловеще-ласковым голосом:

– Скажи-ка мне, сучонок, ты сам сочинил эту легенду, или тебе сварганил ее твой фээсбэшник?

– Не надо так, Тенгиз, – огорченно обронил Михаил, – я поводов для таких подозрений не давал. И потом, если бы я захотел сдать братву, то давно бы это сделал, еще там, в горах. Зачем бы я тогда вез всю группу через полстраны? Зачем проводил всю работу по подготовке акции? И группу я подготовил, причем подготовил ее так, что…

На плечи Михаила упали вдруг тяжелые клешни Зураба, и через долю секунды гибкая стальная проволока впилась ему в шею. Вот и конец, молнией полоснула тоскливая мысль.

– Ты угробил группу, – с ненавистью впился взглядом в искаженное лицо Михаила Тенгиз. – Ты руководитель группы, и на тебе вся вина.

– Подожди, Тенгиз, – прохрипел Михаил, – прежде чем мочить меня, выслушай. Нас кто-то сдал. Скорее всего, из группы.

– Кого подозреваешь?

– Косого.

– Почему?

– У него были две подозрительные отлучки.

– Что произошло в дороге по пути в Самару? Это не фокусы фээсбэшников?

– Нет, это местные братки. Дилетанты, на нас наткнулись совершенно случайно…

– Ладно, Зураб… – Тенгиз поднял руку, и удавку убрали с шеи Михаила. Кажется, пронесло, подумал он, жадно хватая ртом воздух. – В общем, так, Вольф, «косяк» на тебе висит большой. За такие вещи в приличной банде полагается «мочилово». Ты это понимаешь?

– Да, – удрученно кивнул головой Михаил, потирая на шее красную полосу.

– Мы проверим твою версию. У нас возможности большие, даже в ментовке свои стукачи. Если что от нас скрываешь, пеняй на себя. Сейчас поедешь на «фатеру» в Бирюлево. Сиди там как мышь. Вот ключи, адрес… – Тенгиз подал Михаилу клочок бумаги. – И учти, Вольф, ты – на волоске. Иди!

Михаил, пошатываясь, вышел из машины и горестно усмехнулся про себя: «Что ж, пока живу».

– Что скажешь, Зураб? – хмуро спросил Тенгиз грузина, когда Михаил скрылся из виду.

– Скоро узнаем, – хриплым басом ответил Зураб.

– Ты воткнул ему?

– Да, воткнул.

– Какой радиус действия?

– До пятидесяти метров – наверняка.

– Хорошо, – кивнул Тенгиз. – Ты сам-то веришь ему?

– А ты знаешь, верю. Дело в том, что, если бы он был их стукачом, они бы его сюда больше не послали: засвечен. То есть как-то нелогично получается. ФСБ – контора серьезная, это не менты…

– Да-а, – задумчиво покачал головой Тенгиз и бросил взгляд на свой «Ролекс». – Так, теперь надо к этому… электрику, посмотрим, что за фрукт…

Президент и премьер-министр беседовали вдвоем. Без референтов, представителей прессы. Поэтому разговор шел откровенный: без наигранной деловитости и бутафорской солидности, которые президент так любит демонстрировать широкой общественности.

Он сидел не по протоколу: облокотившись на стол так, что чуть ли не лежал на столешнице, вытянув вперед руки и сжав пальцы в замок. Галстук был расслаблен и съехал набок, но он не обращал на это никакого внимания.

Фрадков, наоборот, – весь официальный, застегнутый, спина прямая, даже не касается спинки стула. Он докладывал президенту о своих переговорах с представителями деловых кругов Германии. Доклад звучал оптимистично, даже победно. Немцы проявили живой интерес к вопросу сотрудничества в энергетической сфере между их странами, достигнута принципиальная договоренность о совместной прокладке нефтепровода по дну Балтийского и Северного морей.

– Как немцы отнеслись к предложению о передаче им дистрибьюторских функций по реализации наших энергоносителей в Европе? – бесцеремонно оборвал докладчика вопросом президент.

– Э-э… с интересом… – Круглое лицо Фрадкова выглядело слегка растерянным.

– Ты объяснил им перспективы такого сотрудничества?

– Да, конечно. Они сказали, что будут обсуждать этот вопрос в парламенте.

– Обсуждать? Миш, это надо пробивать быстро. Пойми, это – стратегия. Строительство завода по производству автобусов «Мерседес», таможенные пошлины, визовые режимы – все это ерунда! Нам надо сесть с Германией в одни сани, пока Шредер[29]у власти. Ты это понимаешь?!

– Да, конечно, – быстро кивнул головой премьер.