Еще одно необъяснимое чудо — то, что они могли общаться без слов. Рори указал на руины в отдалении, и Хейди решила, что это и есть цель их похода. Вскоре он вновь указал рукой, в этот раз на помет животных. Потом остановился и поднял кусочек сброшенных рогов.

Она с детским восторгом принялась рассматривать их, но вдруг почувствовала, как он схватил ее за запястье. Рори не отрываясь смотрел на торфянистую лужайку. Он не шевельнулся, Хейди тоже.

Это был олень, никаких сомнений. Маленький олененок. Он стоял под деревом так неподвижно, словно нарисованный. Она зачарованно уставилась на него. Лунный свет окрашивал оленя в серебристый цвет, отчего он казался похожим на единорога. Рори еще сильнее сжал ее за запястье. Он указывал ей взглядом куда-то налево. Хейди посмотрела туда и сначала ничего не увидела. Здесь никого нет, кроме олененка, показалось ей.

Движение где-то чуть над землей было едва различимо, словно что-то быстро промелькнуло. Наверное, глупо, но у Хейди сердце сжалось от восторга и любопытства — то, что показалось ей сучками деревьев на фоне вереска, на самом деле оказалось ветвистыми рогами. Они снова шевельнулись — девушка смотрела затаив дыхание. В это время Рори начал медленно и осторожно тянуть ее назад. Он наконец заговорил едва слышным шепотом:

— Нам надо отойти в сторону, с подветренной стороны.

Она где-то читала, что у оленей отличное зрение, превосходный слух и очень острое обоняние. И когда наконец, прячась за ветвями деревьев, они сделали большой круг и подошли к разрушенному дому, Хейди убедилась, насколько это верно. Три взрослых оленя и пять или шесть оленят сидели там, где чахлые низкорослые деревья образовывали неровный круг. Рога оставались неподвижны, как и светлые головки юных оленей, но уши были настороженны.

— Самые красивые млекопитающие на этих островах, — грустно заметил Рори. — И самые истребляемые.

Они укрылись в разрушенном доме. Там можно было говорить. Это, как узнала Хейди, лани, тоже потомки тех оленей, что спаслись бегством из соседнего лесопарка. Их темно-коричневые спинки были покрыты беловато-желтыми пятнами. Но примерно через месяц, сообщил Рори, пятна исчезнут и окрас станет темнее.

— Нам повезло, — прошептал Рори. — Мы их не вспугнули.

Да, видимо, так и было. Раздался резкий крик совы, но олени даже не шелохнулись. Они, как по команде, повернули головы в ту сторону, и стали видны черные влажные носы. Ветвистые рога качнулись в такт, словно в кордебалете.

Голова самого крупного самца была видна особенно хорошо, у него не меньше одиннадцати отростков на рогах, сосчитала Хейди. Рори высказал предположение, что ему примерно шесть лет. Другие два оленя, по его оценке, примерно трехлетки. Все трое слегка всхрапывали, похоже, такая у них привычка. Видимо, вожак набрал свой гарем, отвоевывая самок у своих собратьев.

Но все споры и бои позади. Один из молодых самцов с удовольствием потянулся. Остальные мирно пощипывали травку, изящно выгнув шеи. Оленьи рога разветвлялись, как вытянутые пальцы на руке.

Хейди, привыкнув к пейзажу в лунном свете, начала ориентироваться. Видимо, эти вересковые поля были той самой зеленой полосой, которую она видела от дома Вилли Бирна. Над ней возвышались скалистые отроги гор, лишенные растительности. Внизу северная сторона предгорий переходила в лес, а дальше шла деревня. По южной стороне пролегла граница Пауерскотского лесопарка.

— А там есть дорога? — осторожно спросила Хейди.

— Есть. Но проехать можно только на джипе или тракторе. Лучше бы ее не было. Один умник приехал сюда прошлой весной с луком — вообразил, видимо, что он Робин Гуд, — и подстрелил одного оленя прямо в бок. Слава богу, я увидел это и избавил несчастное животное от медленной мучительной смерти. — Он заметил в лунном свете, как Хейди побледнела от ужаса. — Нет, ничего страшного не случилось, олень выздоровел. Просто ты теперь понимаешь, почему я не хочу, чтобы в эти места допускали публику.

О да, она прекрасно понимала. И не находила слов для своего возмущения и бессильной злости.

Вожак вскоре решил идти дальше, и вся группа оленей двинулась за ним. Оленята жались друг к другу, как испуганные котята.

— Давай подождем, не будем пока выходить из засады, — решил Рори. — Нам может повезти — как новичкам. Вдруг еще кого-нибудь увидим.

И действительно, не успел он договорить, как из-за кручи пред ними предстал крупный самец, высоко подняв голову с ветвистыми рогами. Хейди даже испугалась от неожиданности. Олень постоял немного, прислушиваясь, и галопом ускакал прочь, вырывая копытами мягкий мох из земли. Вскоре они увидели еще один темный силуэт, поменьше. Он наклонился над небольшим углублением в земле, где темным светом поблескивала вода.

— Это его «шестерка», — пояснил Рори. — У оленей часто так бывает — с крупным самцом бегает какой-нибудь маленький, как бы под его прикрытием. Ты еще увидишь.

Хейди не замечала, как пролетали часы. Ночь выдалась холодная, в воздухе пахло морозом, на земле образовывалась хрупкая наледь. Но от счастья и возбуждения Хейди ничего не замечала. После того как ускакали важный самец со своим пажом, ничего не происходило. Но Хейди не скучала, слушая рассказы своего спутника. Познания Рори об оленях оказались неисчерпаемыми и захватывающе интересными. Например, слово «харт» означало самца красного оленя, примерно шести лет или старше, с ветвистыми рогами, на которых не менее десяти отростков. А вот в лесу Брендона местные называют диких оленей «лесниками». Он рассмеялся, рассказывая ей об этом.

— Так что я как-нибудь тоже отращу себе такие вот ветвистые рога. Хотя маленькие рожки у меня появились уже давным-давно!

Неожиданно Хейди вспомнила, что у некоторых взрослых самцов оленей рогов вообще не бывает, поэтому они называются комолыми. Есть ли здесь параллель с людьми? Рори такой властный, и Пол, такой мирный, — оба любили Сюзанну. И в этой битве выиграл безрогий самец.

— Что с тобой? У тебя вдруг стал такой серьезный, задумчивый вид, — заметил Рори. Он сам и вправду выглядел совсем иначе. Это же впервые, когда они вдвоем, в лесу, ночью, при луне…

— Интересно, здесь водятся комолые олени?

— Да, я одного видел на прошлой неделе. Он был вполне резв и бодр. — Рори усмехнулся. — Знаешь, хоть их называют комолыми, или безрогими, на самом деле они очень смелые. В других местах загонщики их поднимают и выгоняют с насиженных мест, обычно еще до начала гона, так что они даже не успевают произвести потомство.

Он как-то странно произнес это. Хейди даже показалось, что Рори прочел ее мысли.

— Значит, у олененка комолого родителя не может быть рогов?

— Не то чтобы не может, но маловероятно. Даже если они появятся, вряд ли будут хорошими.

И вновь девушка почувствовала, что в действительности разговор идет о чем-то другом. Счастливая улыбка исчезла, Рори опять стал мрачным и озабоченным.

— Слушай, — приказал Рори, его чуткий слух уловил треск сломанной ветки. — Сюда идет большой олень.