прилично при посещении туалета? Нет, не отменяет. Кем бы ни была Ханако-сан, она не терпит фамильярности и вполне способна засунуть наглеца и зануду головой в унитаз, воплощая ухватки хрестоматийных школьных хулиганов.

Что касается новейших страшных историй, связанных с туалетом, то они не перестают внушать ужас неискушённому слушателю. Один старшеклассник зашёл в кабинку и непристойно закряхтел. В тот же момент над его головой раздался зловещий шепчущий голос.

— Отвечай немедленно, а то умрёшь! Тебе какая бумага нужна?

— Никакая не нужна, не нужна мне бумага! — завопил несчастный и зажмурился. Он отлично знал о том, что может последовать за подобным вопросом, и приготовился к худшему.

Ответа не последовало. Когда школьник осмелился приоткрыть глаза, то обнаружил, что из его кабинки исчезла вся туалетная бумага.

ХЕЛИКОПТА-БАБА И ЕЁ ПОДРУГИ

Ха-а-ха! — захохотала старуха, вытянув вперёд высохшие, сморщенные руки, похожие на когти какой-то отвратительной птицы. — Видишь, кто я такая? Я злобная старуха! Обрушиваю на людей проклятия.

А. Конан-Дойл.

Тайна замка Горсорп-Грэйндж

Хотелось бы начать эту заметку сразу и без предисловия. Один токийский сарариман возвращался домой после тяжёлого рабочего дня. Путь его лежал мимо старого кладбища, дело клонилось к ночи (бедняга сильно перерабатывал: что поделать, такова судьба всех токийских сарариманов), но никаких страхов наш герой не испытывал. Он отлично знал эту дорогу, старое полузаброшенное кладбище на окраине примелькалось и не внушало никакого потустороннего ужаса. Человек привыкает ко всему: это его проклятие и благословление одновременно. Сарариман давно привык к постоянным вечерним переработкам, пятничным пьянкам и унылому последнему пристанищу небогатых токийцев. К тому же он был начисто лишён того, что мы бы назвали «мистическим предчувствием». Неожиданно за спиной зародился странный звук, напоминающий мерное, приглушённое тарахтение. Подобный звук мог бы издавать небольшой мотор, работающий на холостых оборотах. Клерк в изумлении обернулся, но не обнаружил ровным счётом ничего, улица была пуста, а звук исчез, как будто его никогда и не было. Странная тревога вкралась в сердце припозднившегося работяги, и он прибавил шаг. В то же мгновение звук вернулся, он стал заметно ближе. Сарариман обернулся и снова никого не увидел! Старое кладбище уже не казалось таким скучным и привычным, и он пошёл быстрее, горько сожалея о так некстати опустевшей улице. В эту минуту невидимый двигатель заворчал буквально за спиной. Нет, не за спиной, скорее над головой. Сарариман обернулся в третий раз и поднял глаза к небу. В нескольких метрах над ним зависло странное — нет, страшное — существо! Высохшая морщинистая старуха тянула к нему костлявые пальцы, бескровные губы растянулись в безумной улыбке, а глаза старой ведьмы горели багровым светом, как поворотники автомобиля. Но страшнее всего был пропеллер, невесть как укрепившийся на спине дряхлого чудовища. Вертолётные лопасти резали воздух, старуха то поднималась на пару метров, то вновь опускалась к земле. Два пропеллера поменьше расположились на ногах фантастической бабки. Если бы это существо попалось на глаза малолетнему любителю современной фантастики, то он в первую очередь подумал бы о трансформере. Если бы на месте подростка оказался представитель старшего поколения, то первой его мыслью была бы мысль о неугомонном шутнике и хулигане Карлсоне, который живёт на крыше. Вернее, о его бабушке, которая, как известно, любила гоняться за своим летающим внуком и приговаривать: «Карлсончик, переодень носочки, переодень носочки!»

Сарариман не успел подумать ничего подобного. Он просто помчался что было мочи прочь от страшного места. Оглянуться он не решился, но и без этого было понятно, что мерзкий киборг гонится следом: шум мотора не ослабевал, а ветер, поднимаемый пропеллером, раздувал волосы на затылке. Наверное, среди предков беглеца были и самураи, и синоби. Повинуясь внутреннему голосу, он бросился плашмя на землю, и в тот же миг прямо над ним пронеслась старуха-карлсон. Её лицо перекосилось от ярости, ведь жертва ускользнула. Не успев затормозить, она врезалась в фонарный столб, пропеллер погнулся, и чудовище рухнуло на землю. Клерк вскочил и промчался мимо, не пытаясь разглядеть, как именно крепился к туловищу ведьмы вертолётный винт. Дом был близко, сарариман заскочил в подъезд, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Шум мотора снова приблизился, старуха парила у дома, как будто ничего не произошло, её винт был в полном порядке. Оказавшись в своей квартире, наш герой тут же задёрнул шторы и сжал в руках кухонный нож. Шум мотора раздавался прямо за окном. Кто-то нетерпеливо стучал в стекло, но внутрь проникнуть не решался. «Нама амида буцу! Нама амида буцу!» — бормотал клерк, умоляя всемогущего Будду о помощи… На утро морок рассеялся.

Как и говорилось в предисловии, нам не могут быть известны некоторые мелкие детали чудесных встреч с неведомым, постоянно происходящих в Японии. Невозможно сказать точно, как именно исказилось лицо страшной старухи, на каком этаже жил злополучный герой данного происшествия и в каком часу утра ведьма исчезла. Но сам факт встречи с ёкай по имени Хеликопта-баба (ヘリコプターばばあ) не вызывает ни малейших сомнений. Когда-то вся семья несчастной женщины погибла в катастрофе, причиной которой стал вертолёт. Не вполне понятно: летели ли они на этом самом вертолёте, и он рухнул на землю, погубив всех пассажиров, или проклятая машина рухнула на головы своим жертвам и перебила всех до одного, но факт остаётся фактом: причиной страшного несчастия стал геликоптер. Жена покойного главы семейства сошла с ума от горя и покончила с собой. Но, как часто случалось в старых, добрых квайданах, она переродилась в жуткое чудовище, в облике которого совместилась демонизм и техника. Горящие глаза, когтистые пальцы и комплект вертолётных винтов. Приняв столь необычное обличие, несчастная баба принялась раз в год появляться в окрестностях токийских кладбищ и преследовать припозднившихся прохожих, видимо, подозревая их в причастности к той давней аварии. Как было сказано выше, ничего принципиально нового в таком подходе нет. Например, зловещая Хасихиме, сидящая под мостом и нападающая на людей, когда-то была просто ревнивой женой. Желание поквитаться с обидчиком и выполнение сложных ритуалов превратило её в чудовище. В нашем случае трансформации, выпавшие на долю Хеликопта-баба, отдают каким-то абсурдом в стиле комиксов Марвел, что выдаёт позднее происхождение этого образа. Что будет, если студента укусит паук? «Покраснение места укуса, возникнут тошнота и отёк конечности», — скажете вы. «Нет! — ответит знаток. — Укушенный станет силачом, научится выпускать нити паутины из рук и обзаведётся идиотским костюмом, после чего начнёт борьбу с преступностью». Что произойдёт с жешциной-самоубийцей, чью семью погубил вертолёт?