Но потом, узнав его поближе…

Я переступила с ноги на ногу и сказала внезапно охрипшим голосом:

– Здравствуй.

Парень окинул меня оценивающим взглядом, задержав его на том месте, где под футболкой, я знала, просвечивал контур лифчика. И, выпустив из ноздрей дым, выдал:

– А ты ниче так.

Хохот Лестера, звучавший в ушах все время, пока я бежала по длинному коридору к раздевалке, был поистине оглушительным.

Глава 12

– Как я раньше не додумалась! Надо было сразу ехать к Фросе!

Мы стояли на крыльце и ждали, пока кончится дождь. Точнее, я ждала, а Тёма с отсутствующим видом крутил в руках зажигалку. Уйти он не мог – Юля отправила его встречать одного из близнецов. Я так и не выторговала у нее оживление Сметаны. Взамен она выкатила список людей, с которыми мне пришлось бы расправиться – погрузить в Зимний Сон, как Ваню, или просто остановить их сердце. Превращаться в наемную убийцу в мои жизненные планы пока не входило, так что следующим пунктом программы стояло попытать счастья у Весны. Если я правильно помнила схему метро, чтобы доехать до Фроси, понадобился бы час. Но как без Антона убедить ее не то что помочь, а хотя бы поговорить со мной, я не знала.

В животе заурчало. Я с запозданием вспомнила, что с утра ничего еще не ела. Надо найти какое-нибудь кафе…

– Ты не куришь? – Голос Тёмы вывел меня из задумчивости.

Пошарив в заднем кармане джинсов, он достал пачку сигарет.

– А ты, что, куришь? – удивилась я, но тут же поправилась. – В смысле. Нет. Я не курю.

– Я тоже, когда Юля рядом. А когда прогоняет, курю. – Он хитро ухмыльнулся, как нашкодивший ребенок, которому ни капельки не стыдно за содеянное. – Ты не против?

– Я? Нет. Нет, конечно. Я не такая строгая.

Почему в его обществе я все время начинаю пороть чушь?

Тёма подтянул рукава туники, обнажив татуировку в виде дракона, закурил и выпустил облачко дыма. Присмотревшись внимательнее, я увидела, что вдоль татуировки тянется ровный шрам-линия, от предплечья до самой кисти.

– Можно спросить?

Он улыбнулся так, что у меня в животе что-то перевернулось.

– Конечно.

– Это тебе Хельга оставила?

– Что? А, это. – Он проследил за моим взглядом. – Да. Хотела, чтобы я ей служил. Давно еще.

Я подавила желание коснуться шрама. Если у него рука не отвалилась, значит, и Антон скоро поправится.

– А ты не согласился?

Тёма пожал плечами.

– Послал ее. В отместку она выпила моего пса. Примерно как ты кошку Антона.

От него это звучало почти буднично. Меня кольнула догадка.

– А Юля спасла его?

– Нет, с Юлей я познакомился позже, на танцевальном конкурсе. Мне было уже семнадцать. А Джека надо было спасать быстро, пока он не окоченел. Дня три, по-моему, дальше уже ничего нельзя сделать.

Значит, три дня. Срочно к Фросе.

Тёма выдохнул дым в сторону, и я уловила тонкий аромат ванили.

– Юля, кстати, не строгая, просто ей нужно держать в узде кучу парней. Чем больше мужчин ее вожделеют, тем больше энергии выплескивается в мир. Ей все время нужна свежая кровь. О, смотри, кто идет, – добавил он, и от его мягкого, вкрадчивого голоса меня передернуло.

Насвистывая так громко, что было слышно с крыльца, к нам шагал накачанный темноволосый парень – один из близнецов с открытого урока. Мокрая футболка облепила его грудь, но он и не думал прятаться от дождя.

Тёма затянулся в последний раз и затоптал сигарету.

– Кирилл, – негромко приветствовал он, когда парень взбежал по ступеням.

– Здорова! – вблизи тот оказался даже моложе, чем я думала – лет восемнадцать, не больше. По подбородку змеилась узкая бородка, курчавые черные локоны на голове топорщились от влажности. Глаза скрывались за затемненными стеклами прямоугольных очков. – Это ты на уроке в обморок хлопнулась? Мало пила небось?

Кирилл хотел хлопнуть меня по плечу, но я быстро шагнула под остатки дождя. Мелкие капли тут же упали на лоб и щеки.

– Мне пора. Пока, ребята.

– Вера! – окликнул Тёма, но я уже семенила в направлении метро.

Точнее, я надеялась, что метро окажется в той стороне. Или что я найду его, если все время буду идти на звук машин.

Дождь капал на ресницы, мне периодически приходилось проводить ладонью по лицу, чтобы хоть что-то видеть. Значит, Антон и не думал меня оскорблять. Хельга что-то давала ему. И уж конечно, они не спали. Но почему он не сказал прямо, чего хочет? Почему вообще нельзя говорить словами через рот?

Я остановилась в узком проулке между домами и поняла, что заблудилась. Надо будет скачать на телефон приложение с картой.

– Вера! – окликнул кто-то сзади, и я резко обернулась.

Тёма запыхался. Соломенные волосы рассыпались по плечам, вырез на тунике распахнулся, открывая здоровую кожу.

– Тебе лучше не ходить сейчас одной. – Он провел рукой по волосам, собирая их в хвост и пытаясь отдышаться. – Убийца Хельги все еще на свободе.

Минуточку. Я же не говорила ему про убийцу. И Антон не говорил.

Я оглянулась – тупик венчал забор с острыми зубцами. Выход отсюда был только один, и Тёма как раз его перегораживал.

– Я знаю, как помочь твоей кошке, – добавил он, с беспокойством заглядывая мне в глаза.

– Я тоже, – ровно ответила я. – Обратиться к Фросе.

– Она не будет размениваться на такие мелочи. Идем. – Тёма развернулся на пятках, приглашая следовать за ним. – Я покажу тебе, где метро.

Еще раз тоскливо оглянувшись на тупик, я пошла за ним. Деваться все равно было некуда.

– Тебе точно не нужно вернуться в студию?

– Нужно, – беспечно отозвался Тёма. – Вернуться, дождаться окончания тренировки, услышать то, что я и так знаю – что Кирилл не умеет двигаться и мне надо его обучить, – дождаться наказания…

– За что?

Тёма оглянулся, задорно блеснув серо-зелеными глазами, и стал похож на старшеклассника.

– Я же ее уронил.

– Специально?

Он пожал плечами и полез в карман за следующей сигаретой. Мы продирались сквозь мутную серость вдоль таких же серых домов. После дождя было так зябко, что я невольно обнимала себя за плечи. Ветер то и дело приносил крупные капли с верхушек деревьев. Это явно был не самый короткий путь: дома сменились дворами, те – тенистой аллеей. Но мне ничего не оставалось, кроме как спокойно и внешне расслабленно шагать рядом с Тёмой.

– Я тебя так и не поблагодарил вчера, – негромко сказал он, затянувшись.

– А я не извинилась, что ранила тебя в поезде.

Он засмеялся,