Например, количество воспалительных процессов в желудке определяет иммунный ответ. Возможно, взаимодействия в начальном периоде жизни, когда ребенок развивается, тоже определяют иммунный тон. Защитная система может быть «нервной» – человек чихает, едва по нему проползет какое-нибудь насекомое. Или «ленивой», особо не реагируя даже на патогены. Не существует чего-то универсального, подходящего всем. Тем не менее мы за тысячелетия развили определенные тона, они не случайны. С изменением кишечного микробиома иммунитет становится все более нервным.

Изменения, произошедшие за последний век, распространились и за пределы желудка. Совершенно точно воздействию подвергся соседний пищевод – следующая остановка нашей саги. И отнюдь не последняя.

Примечания

1. «…в зависимости от контекста» (см. с. 107): Теодор Розбери, который начал исследовать ротовую микробиоту еще в 30-х годах, отлично понимал наши биологические отношения с обитающими в нас микроорганизмами. Среди его значительных работ – Microorganisms Indigenous to Man (New York: McGraw Hill, 1962) и Life on Man (London: Seeker and Warburg, 1969). В 1962 году он создал неологизм «амфибиоз». Современным ученым так нравится эта концепция, что они используют ее с более современным именем. Они называют микробов не амфибионтами, как предложил Розбери, а патобионтами. Но, поскольку идея та же самая, я, отдавая должное ее изобретателю Розбери, буду пользоваться его термином.

2. «…в глубине джунглей и на высокогорьях» (см. с. 109): Мария Глория Домингес Белло (позже она стала моей женой) и ее коллеги в Венесуэле получили от пациентов, которым делали гастроскопию верхней части желудочно-кишечного тракта, биопсию кишечника – как от тех, кто жил в прибрежных городах, так и от жителей Пуэрто-Аякучо, столицы штата Амасонас, расположенного в глубине континента. Штаммы Я. pylori (выделенные в чистой культуре Чандрой Госе, аспирантом из моей лаборатории) из биопсий некоторых пациентов-индейцев в Пуэрто-Аякучо имели генетические сигнатуры, близкородственные тем, что свойственны современным китайцам и японцам. Напротив, штаммы, выделенные из биопсий жителей побережья, имели такие же сигнатуры, как у современных европейцев и африканцев. Самое простое возможное объяснение – предки американских индейцев, переходя через Берингов пролив, несли в себе восточноазиатские штаммы Я. pylori, и их потомки жили на континенте вплоть до экспедиции Колумба и вторжения европейцев. После уничтожения множества индейцев и появления штаммов Я. pylori из желудков европейцев и их рабов-африканцев в прибрежных районах индейских штаммов практически не осталось. Но вот в глубине континента эти штаммы остались, и тайна их происхождения была раскрыта с помощью секвенирования ДНК. (См. С. Ghose et al., «East Asian genotypes of Helicobacter pyloristrains in Amerindians provide evidence for its ancient human carriage,» Proceedings of the National Academy of Sciences 99 [2002]: 15107-11.) После этого мы сотрудничали с международной командой, которая проанализировала коллекцию штаммов Я. pylori, собранных со всего мира, и сумела разобраться, как эти организмы распространялись по миру в течение последних 58 000 лет. (См. D. Falush et al., "Traces of human migration in Helicobacter pylori populations," Science 299 [2003]: 1582-85.) В более поздних исследованиях Глория и ее коллеги расшифровали весь геном одного из штаммов в Пуэрто-Аякучо, показав его уникальность во вселенной Я. pylori. (См. S. P. Mane et al., "Host-interactive genes in Amerindian Helicobacter pylori diverge from their old world homologs and mediate inflammatory responses," Journal of Bacteriology 192 [2010]: 3078-92.)

3. «…из образцов кала» (см. с. 112): Методы выделения Campylobacter были разработаны Мартином Скирроу, клиническим микробиологом из английского Вустера. Именно его статья (М. Skirrow, «Campylobacter enteritis: a new disease,» British Medical Journal 2 [1977]: 9-11), которую я прочитал в июле 1977 года, вскоре после того, как мне довелось ухаживать за пациентом с С. fetus (см. главу 1), привела меня в отрасль медицинских исследований. Позже мы модифицировали среду Скирроу (M. J. Blaser et al., «Campylobacter enteritis: clinical and epidemiologic features,» Annals of Internal Medicine 91 [1979]: 179-5), чтобы улучшить процесс выделения этих привередливых организмов.

4. «…Н. pylori его больше никогда не беспокоили» (см. с. 112): В. J. Marshall et al, «Attempt to fulfi 1 Koch’s postulates for pyloric Campylobacter,» Medical Journal of Australia 142 (1985): 436-39.

5. «Другие ученые тоже получили похожие результаты» (см. с. 113): В. J. Marshall et al., "Prospective double-blind trial of duodenal ulcer relapse after eradication of Campylobacter pylori," Lancet 2 (1988): 1437-42. Ирландская группа ученых (J. G. Coghlan et al., «Campylobacter pylori and recurrence of duodenal ulcers – a 12-month follow-up study» Lancet 2 [1987]: 1109-11) опубликовала схожие результаты на год раньше, но, несмотря на более чем пятьсот ссылок, их статья оказалась в основном забыта, и главные почести получили Маршалл и соавторы. Последующие исследования в США (D. Y. Graham et al., "Effect of treatment of Helicobacter pylori infection on the long-term recurrence of gastric or duodenal ulcer: a randomized, controlled study," Annals of Internal Medicine 116 [1992]: 705-8) и Австрии (E. Hentschel et al., "Effect of ranitidine and amoxicillin plus metronidazole on the eradication of Helicobacter pylori and the recurrence of duodenal ulcer," New England Journal of Medicine 328 [1993]: 308-12) стали окончательным подтверждением того, что курсы антибиотиков, уничтожавшие Н. pylori, заметно улучшали состояние больных с пептической язвенной болезнью и даже часто приводили к выздоровлению.

6. «…определяющий носителей Н. pylori по антителам» (см. с. 114): Гильермо получил докторскую степень благодаря нашим с ним исследованиям, посвященным природе антигенов к штаммам С. jejuni и С. fetus. К 1985 году я был уверен, что новая «кампилобактерия» окажется важна для медицины, так что мы начали применять к ней похожие биохимические и иммунологические подходы. (См. G. I. Pérez-Pérez and M. J. Blaser, "Conservation and diversity of Campylobacter pyloridis major antigens," Infection and Immunity 55 [1987]: 1256-63; G. I. Pérez-Pérez et al., "Campylobacter pylori antibodies in humans," Annals of Internal Medicine 109 [1988]: 11–17.)

7. «…подходил по всем пунктам» (см. с. 114): Особенно нас интересовало сравнение пациентов с язвой и тех, у кого был только гастрит. Из семидесяти четырех пациентов с гастритом (воспалением желудка) примерно у 60 % наблюдались антитела к белку CagA. Но эти же антитела нашлись у всех пациентов (31) с язвой двенадцатиперстной кишки. (См. Т. L. Cover et al., "Characterization of and human serologic response to proteins in Helicobacter pylori broth culture supernatants with vacuolizing cytotoxin activity," Infection and Immunity 58 [1990]: 603-10.) Мы впервые получили анализ крови, который выявлял риск язвенной болезни. Через полтора года группа английских ученых под руководством Джин Крэбтри ("Mucosal IgA recognition of Helicobacter pylori 120 kDa protein, peptic ulceration, and gastric pathology," Lancet 338 [1991]: 332-35) обнаружила тот же самый белок с точно таким же процентом антител у пациентов с гастритом (60 %) и язвенной болезнью (100 %), как и у нас. После этого я окончательно уверился, что мы обнаружили критически важный белок Н. pylori: если две группы в разных частях света получают практически одинаковые результаты, это уже не случайность. Открытие по-настоящему становится открытием только после того, как его подтвердят.