– И в той стороне спокойно.

– Странно… – Старик почесал затылок. – Ладно, переодевайтесь, обедайте, отдыхайте. Но будьте наготове – ваша помощь может понадобиться в любой момент.

* * *

«Итак, что мы имеем? Произведенный Ребровой анализ дал положительный результат – в воздухе лаборатории содержатся остатки «Тайфуна». Кем и с какой целью он был распылен – пока неизвестно. Остается открытым и следующий вопрос: подавались ли в лабораторию закодированные команды? А если подавались, то опять-таки кем, какие и каким образом?…»

В горле уже першит от табачного дыма. Облокотившись на перила, Сергей Сергеевич вглядывался в темные байкальские воды. Солнце перевалило через зенит и направляется к горизонту – время в заботах и переживаниях летит незаметно.

«Далее. Согласно докладу Черенкова вторая емкость с газом исчезла вместе с секретной документацией. Человек он глазастый, внимательный, да и Реброва не из «пустышек» – значит, так и есть…»

С отвращением отшвырнув очередной окурок, генерал тяжело вздохнул. Информации и фактов накопилось много, но в логический ряд все это укладываться не желает. А без этого ряда клубочек не распутать.

«Из девяти человек найдены семь. Пятеро убиты, две женщины уцелели. Остается выяснить судьбу Маргариты Паниной и Николая Амбарцумяна. Причем последнего Евгений как будто бы видел лежащим в центральном модуле. Лежал-лежал товарищ, вдруг встал да сбежал…»

В висках стучало, в затылке ломило от вороха мыслей и от выкуренных сигарет. Он распрямил спину, закрыл глаза и, представив себя стоящим посреди густого леса, сделал двенадцать глубоких вдохов. Старый и многократно испытанный способ помогает – боль постепенно отступила, сердце работает ровнее.

«Подведем предварительные итоги. Скобцова не в счет – она появилась в лаборатории после странных событий. Значит, остаются три кандидата на неприглядную роль злодея: Амбарцумян, Панина и Соменкова. Да, и Соменкова тоже. Довелось мне за долгую карьеру повидать немало талантливых негодяев, выдающих себя за сумасшедших…»

Горчаков в последний раз посмотрел в предвечернее небо, развернулся на каблуках и поспешил к трапу.

* * *

Покинув палубу, генерал нашел научного руководителя и в категоричной форме потребовал представить для досмотра каюты троих подозреваемых. Тот в недоумении, но вынужден подчиниться.

Ближайшим оказалось жилище Амбарцумяна. Досмотр его вещей сопровождался большим количеством вопросов…

– Нет-нет, что вы! – исступленно тряс головой и подкашливал Иноземцев. – Николай Амбарцумян – серьезнейший человек, известный ученый!

– Его ученость тут ни при чем, да и серьезность тоже. Я ни разу не встречал изменников родины, похожих на клоунов. Все были умными, серьезными, положительными – хоть портреты на Доску почета вешай.

– Нет, Коля не мог наделать таких глупостей! – упрямо твердил Иван Ильич. – Я скорее поверю в инопланетных пришельцев, чем…

«В пришельцев?… – Осмотрев содержимое шкафа, Горчаков невольно задержался у иллюминатора. Сквозь круглое стекло великолепно видно судно-лабораторию под американским флагом. – Десять к одному, что без иностранных пришельцев в этом дельце не обошлось. Десять к одному!..»

– Иван Ильич, надеюсь, ваши люди не берут на глубину сотовые телефоны?

– Конечно, нет! Зачем они в лаборатории? Связь и на поверхности не всегда бывает устойчивой, а уж там…

– В таком случае, мне хотелось бы взглянуть на телефон Амбарцумяна.

– Пожалуйста, – развел тот руками, – надо так надо…

Отыскав аппарат в ящике небольшого письменного стола, Сергей Сергеевич сунул его в карман и направился к двери.

– Пойдемте в каюту Паниной. И заодно расскажите о ней.

– Вы знаете, Маргарита настолько тиха и незаметна, что я затрудняюсь назвать особенности ее характера, – семенил рядом Иноземцев. – К тому же она занимается исследованиями в закрытом для нас модуле и, даже находясь в одной смене, мы почти не встречаемся.

– Как не встречаетесь?! Живете под водой по две недели в замкнутом объеме из пяти сфер и не видите друг друга?

– Ну… видим, конечно. В основном за общим столом центрального модуля.

– И все-таки напрягите память.

Наморщив лоб, Иван Ильич справился с дверным замком с помощью запасного ключа и пропустил внутрь генерала ФСБ. Тот по-хозяйски перешагнул через порог, бегло осмотрел обстановку каюты и направился к рабочему столу.

– Вспомнил! – едва не закричал ученый. – Есть одна особенность: она обожает музыку и почти не расстается с маленьким плеером.

– Это такой электронный приборчик с наушниками?

– Да-да. Сам плеер она носит в кармане, а наушники всегда болтаются на виду: либо торчат в ушах, либо свисают из кармана.

– Негусто. Кстати, что это за музыка постоянно врубается по трансляции?

– Вы и про музыку знаете?

– По роду деятельности, Иван Ильич, я знаю почти все, – усмехнулся Сергей Сергеевич и, наклонившись, прошептал: – Даже о вашей внебрачной дочери Полине, проживающей с мамой в Штабном переулке города Одессы.

Ученый проглотил вставший поперек горла ком.

– Что вы хотели узнать о музыке?

– Почему запись включается и выключается сама собой?

– Запись воспроизводится центральным компьютером по одной композиции в десять-пятнадцать минут. Такой режим не напрягает народ.

– А почему звучит исключительно классика? Неужели все ваши подчиненные в полном составе млеют от увертюр, симфоний и оркестровых пьес?

– Некоторые действительно млеют, остальные относятся терпимо. В общем, классика – это единственный компромисс, устроивший абсолютно всех.

Сотовый телефон Паниной обнаружился под подушкой. Прихватив его, Горчаков вышел в коридор.

– К Соменковой? – поспешил за ним Иноземцев.

– Да. И хотелось бы услышать о ней что-нибудь интересное.

Переход по коридору, короткая задержка у стандартной двери с номерком.

– Светлана очень спокойная, интеллигентная, мягкая женщина. Она и мухи понапрасну не обидит. Кандидат наук, мой заместитель по научной части. Обязательная, исполнительная. Пожалуйста, проходите…

– Иван Ильич, меня не интересует официоз. Озвучьте особенности характера, недостатки, привычки.

– Недостатки?… Э-э… Курит. Светлана очень много курит.

«Он упрямо избегает говорить о своих коллегах в прошедшем времени. – Генерал заглянул внутрь шкафчика с множеством полок. – Не хочет верить в худшее или делает вид?…»

– И что с того? Я тоже много курю.

– Вы же просили вспомнить о недостатках, – смутился Иноземцев. – Просто в лаборатории курить строжайше запрещено, а она неоднократно нарушала инструкцию. В последний раз мне даже пришлось наложить взыскание.