ничего не было. Расслабься, моя девочка, будет хорошо, отдай контроль мне, — распахиваю рубашку, обхватывая упругую грудь, слегка сжимая. — Ты очень красивая, — скольжу руками на талию, сжимаю и резко, под вскрик Василисы разворачиваю ее спиной к себе.

— Что ты делаешь? — возмущается моя девочка.

— Я делаю нам хорошо, — шепчу ей на ухо, вжимаясь пахом в ее попку. Тяну с плеч Василисы рубашку, снимаю, откидывая на пол. — Вот так-то лучше.

Надавливаю ей на спину, чтобы прогнулась.

— Ложись грудью на стол, детка. — Василиса послушно ложится. — Умница моя, дай сюда свою попку, — тяну на себя ее бедра. Провожу пальцами по позвоночнику, наклоняюсь, целую плечи, лопатки, поясницу. — Съем тебя, — с рычанием кусаю ее за попу. Василиса взвизгивает, но смеется. — А ну-ка расслабься, — слегка шлёпаю ее по бедру. — Ножки шире, покажи мне себя, — рассматриваю ее прелести. — Очень красиво, — присаживаюсь на корточки, целую ее ноги, бедра, а потом прохожусь языком по уже мокрым складочкам. Василиса вздрагивает и тут же сжимает ноги, закрываясь.

— Не нужно меня есть, — нервно усмехается Василиса, пытаясь подняться.

— Лежать, терпеть и не мешаться мне наслаждаться тобой, — снова раздвигаю ее ножки и облизываю клитор.

— О боже! — Василиса со стоном падает назад на стол и уже сама шире разводит подрагивающие ноги, когда я всасываю клитор.

Вылизываю свою девочку, играю с ее чувствительностью, то всасываю клитор, то покусываю его, то ласкаю кончиком языка до тех пор, пока Василиса ни начинает содрогаться и мычать, пытаясь заглушить стон.

— Открой рот и кричи, если хочется, — голос уже не слушается, в нем только приказы. Василиса взрывается с громким стоном, царапая столешницу.

И пока моя девочка такая невменяемая, я поднимаюсь на ноги, стягиваю штаны, обхватываю упругие бедра и вхожу в нее на всю длину, под наш общий стон.

Замираю, хотя очень хочется начать двигаться немедленно.

Подхватываю подрагивающую Василису под грудью, тяну на себя, чтобы привстала, утыкаюсь губами в ее ухо.

— Ты как? — хрипло спрашиваю я.

— Не знаю, — потерянно отвечает она. — Двигайся, пожалуйста, — всхлипывает.

— С удовольствием, детка, — ухмыляюсь ей в ухо, ощущая, как по собственной телу идет волна экстаза. Начинаю медленно двигаться. Не потому что жалею девочку, а потому что хочу продлить этот предоргазменный кайф. — Хочешь, расскажу, как я тебя чувствую? — нашёптываю ей, скользя рукой выше, по груди, потирая ладонями твердые бусинки сосков.

— Дааа, — выдыхает, откидывая голову мне на плечо.

— Ты очень горячая внутри, бархатная, тесная, — накрываю ладонью ее шею, ускоряя темп. Не сжимаю, фиксирую, чтобы чувствовать пальцами ее сумасшедший пульс.

— Андрей, — хватается за мою руку на шее. Бля. Я, конечно, перегибаю, но…

— Тихо, тихо, моя сладкая, — поглаживаю большим пальцем ее шею. — Все хорошо, доверься мне. Мне мало тебя даже сейчас, — изменяю темп на более грубый, вторгаясь в ее лоно сильнее, быстрее. — Я хочу быть глубже, жёстче. Это ты виновата, поскольку сносишь мне крышу своими телом, вздохами, запахом.

Все, прекращаю контролировать себя, начиная вбиваться в нее, как мне хочется, сжимая шею. Василисе уже все равно, она не паникует, потому что мы оторвались от этой реальности, мы перешагнули эту грань.

В глазах темнеет, тело сводит, и мой оргазм уже невозможно остановить. Совершаю несколько сильных проникновенных толчков, и Василиса, вскрикивая, начинает оседать, сильно стискивая меня мышцами лона.

— Да!

Выхожу из нее, снова заливая ее попку своим удовольствием. Подхватываю девочку под грудью, чтобы не упала, и покусываю ее затылок, еще плавая на волнах этого кайфа.

— А вот теперь доброе утро, — хрипло усмехаюсь. — Надеюсь, я не нажестил и не совершил ничего критичного?

Василиса молчит, продолжая дрожать и глотать воздух. Разворачиваю ее к себе лицом, обхватываю скулы, вынуждая девочку посмотреть мне в глаза.

— Я не знаю… Я ног не чувствую, — усмехается она. — Это было… — выдыхает.

— Это было, — тоже усмехаюсь.

Все хорошо. Ей зашло. Какая замечательная девочка. Моя. Для меня. Притягиваю ее за скулы, целую. Теперь долго, нежно и проникновенно.

***

— Зачем ты меня запираешь? — спрашивает Василиса, приподнимая одну бровь. Хитрая, как лиса. Красивая, немного растрёпанная, зацелованная мной, затраханная, щеки горят. И я снова сам себя разгоняю. А мне нужно ненадолго ее покинуть.

— Определённо, паранойя, — ухмыляюсь я. — Отдохни, поспи, у меня на тебя большие планы на эту ночь, — подмигиваю ей.

— Ооо, нет, точно сбегу! — нервно смеется Василиса. — Я больше этого не выдержу.

— Посмотрим. Ужин я куплю. Есть пожелания? Чего хочет моя любимая девочка?

— Девочка хочет мороженое и выспаться этой ночью. Хотя, купи гигиеническую помаду. У меня губы уже горят.

— Хорошо, я пожалею твои губы сегодня.

Хватаю Василису за футболку, притягивая девочку к себе, целую уголки губ и отпускаю.

— Не скучай, я ненадолго.

Покидаю квартиру, запирая Василису.

Да, у меня паранойя. Я могу поверить в реальность происходящего и боюсь, что она исчезнет. Но больше боюсь, что девочку найдет ублюдок, который для этого роет землю. Мне уже доложили. Бай пробивает меня. Он уже в курсе, что Василиса со мной. А значит, следит. Напрямую он ко мне не посмеет подойти, а вот исподтишка – да. Может ударить в спину.

Спускаюсь на стоянку, сажусь в машину, набирая Демьяна.

— Ты в офисе?

— Да.

— Я подъеду, — сообщаю ему.

Нужно действовать. Мне нужна крыша в виде Демона. Если он захочет, Бая сотрут с лица земли. Но есть нюансы. И мне нужно их обсудить. Не люблю, когда мрази дышат мне в спину. Мало будет просто обозначить Баю, что Василиса моя и запретить к ней приближаться. Возможно, он осядет и проглотит этот факт, против Демона не пойдёт. Но я хочу его уничтожить, как он методично уничтожал девочку. Ну не успокоюсь, пока эта мразь не сдохнет. Меня разъедает ярость.

Глава 28

Андрей

— Василиса, значит… — задумывается Демьян, откидываясь на спинку кресла. — Верю, что так могло и быть, если не хуже. Бай еще тот отмор. Но ты уверен, что это именно он?

— Уверен, — киваю, нервно прокручивая телефон в руках.

—