удачная инвестиция. Как какой-нибудь хорошенький трофей, он содержал меня в своей коллекции. При нем у меня нет своей точки зрения, нет своих желаний, и даже нет своего будущего, только будущее его драгоценного конгломерата, чьей частью я и являюсь. И вот, для инструмента пришло время выполнить свое предназначение. Когда вы закончите свою работу и получите за мою сохранность плату, то будете вольны отправиться куда пожелаете. Но не я — для меня есть лишь одна дорога.

— Какая чушь. Сынок, ты без пяти минут князь. — После поистине ужасного сна в лесу и долгой утомительной дороги, Верго приходилось прикладывать усилия чтобы не уснуть на мягком и теплом ложе. Даже тряска кареты не была в состоянии развеять сладкие чары послеобеденной дремоты, что вновь и вновь накатывали на предсказателя. Зевнув, он заставил себя принять сидячее положение, не желая сдаваться сонному царству. — Даже если сейчас у тебя возможностей не много, в очень скором будущем это измениться. Это уже ты будешь в том положении, чтобы ставить Риганцу ультиматумы и навязывать свою волю. Только не говори мне, что не знаешь, как работает феодализм.

— Вы не понимаете. В Помонте у князя нет реальной власти, это не более чем марионетка крупных корпораций. Здесь это каждому известно. Если я не буду устраивать воздвигнувшую меня силу, меня быстро заменят. Князь Климент на охоте крайне не вовремя выпал из собачьей упряжки, прямо на довольно острый сук, а его предшественник при загадочных обстоятельствах утонул в достаточно неглубокой реке недалеко от Ганои, там буквально воды по пояс. Придворный врач списал все на судорогу. О судьбе моего отца вам и так известно.

— Мне известно, что федерация горой стоит за своих ставленников. «Всякая власть от бога», — было бы их возлюбленным девизом, если бы сенат сплошь не состоял из безбожников, — наконец на полном серьезе подошел к вопросу Вебер. Со скрипом зубов, но ему все же приходилось признавать силу аргументов юноши, не смотря на это, предсказатель не был намерен проигрывать эту словестную дуэль. Признание правоты наследника выставило бы его идиотом, а этого трезвеющий Верго допустить не мог.

— Это справедливо только для ставленников политического большинства княжества. Сенат не станет портить отношения со своим главным ресурсным прииском из-за потери лицеприятного им кандидата. Пока есть другие наследники, я очень даже заменим.

— В таком случае, как только ты придешь ко власти, в твоих же интересах будет значительно сократить число своих родственников. Чужого человека Риганец на престол поставить не сможет, это уж точно. Или ты у нас миролюбивый пацифист?

— Моя родня ничего для меня не значит. Я даже не знаю их лиц. Маловероятно что они бы пощадили меня, будь у них возможность потеснить главного кандидата. Но даже если я буду единственным Пальмонтским, это все еще не гарантирует мою неприкосновенность. Что помешает господину Риганцу взять с улицы безымянного бродягу, разодеть его, и объявить утерянным наследником, незаконнорожденным бастардом? С этим конечно будет немало мороки, но вы же не думаете, что народу княжества действительно есть дело до того, кто именно их грабит? — ловко парировал Марк, вызывающе глядя на ерзающего на подушке Вебера.

— А его конкуренты, стало быть, с радостью закроют глаза на такой произвол?

— Вы же понятия не имеете как все устроено. Может вам и ведомы ужасы фронта и жуткие пограничные твари, но вот с политикой княжества вы очевидно не знакомы. Думаете конкуренция здесь это добросовестное соперничество? Как бы не так, — крупные компании, сбиваясь в тресты выдавливают всех кто помельче, а после распределяют сферы влияния. Они не конкурируют вообще. — Порывшись за спинкой сиденья парень вытащил толстый меховой плед, поспешив в него укутаться. Принесший предсказателю облегчение прохладный свежий воздух на юношу действовал не столь благотворно. — Мне даже интересно, что господин Риганец сказал вам. Неужели нажаловался что ему не дают вести дела, забыв упомянуть что речь идет о делах на чужой доле рынка?

— Говоря по правде, мой наниматель был не то чтобы очень многословен, по крайней мере по части подробностей, — задумчиво выдавил из себя Верго. Их встреча с Риганцем состоялась только вчера, но сейчас казалось, что уже прошло не меньше недели — настолько много событий произошло. Припоминая их разговор во время заключения контракта, предсказатель мысленно пробежался по запомнившимся ему репликам друга Голдберга. Напряженный умственный процесс на удивление быстро отрезвлял, вытесняя состояние приятного пустоголового блаженства, на смену которому пришли его старые приятели: боль в ногах и зуд от укусов. Ценой столь печальной утраты Вебер смог восстановить картину той злосчастной встречи, расставив все в хронологическом порядке. Тогда, из уст Риганца не донеслось и слова о проблемах его бизнеса. Многим позже, уже Барон решил просветить нанятого предсказателя, приоткрыв завесу тайн над мотивацией друга.

Верго отвесил себе мысленную оплеуху за доверчивость. Глупо было верить на слово торговцу смертью, так же глупо, как и верить на слово кому угодно. Неужели за годы своей работы предсказатель так и не усвоил что следует поддавать сомнению все и вся? Как показывает практика, если взять наихудший вариант развития событий, и наилучший, истина как раз и будет посередине. У него нет резона доверять каждому слову наследника, но аргументы того стоило бы включить в общую картину событий, как один из возможных вариантов. Впрочем, какое до всего этого дело человеку что оберегает любой, даже самый прогнивший изнутри человеческий груз за деньги?

— Ну, похоже, что тебе придется провести остаток своей жизни в шелках и роскоши, в окружении прислуги. Пускай и в роли марионетки, это не худшая жизнь, поверь мне.

Карета резко подпрыгнула враз с попавшим под колесо крупным камнем. Ось транспортного средства на несколько мгновений накренилась, чего хватило, чтобы задумчивый Верго, не успев за что-либо ухватиться всем своим весом повалился на дверцу, умудрившись болезненно удариться головой даже не смотря на наличие тонкой мягкой обивки. Это уже второй раз за их путешествие, когда громоздкий экипаж безжалостно травмирует предсказателя, — по злой иронии последний вновь слегка прикусил язык. На сей раз обошлось без стекающей с подбородка струйки крови, но неприятный привкус металла во рту все же о себе напомнил. Потирая ушибленный лоб, Вебер задумался о том, что ему следовало бы рассмотреть вероятность существования кармы.

Наследник, видимо уже привыкший к подобным встряскам, умело удержался в вертикальном положении, схватившись за спинку сиденья. Предсказатель мог бы поклясться, что за пеленой полумрака юноша снисходительно усмехнулся, наблюдая за неуклюжим соседом. Слегка наклонившись, мальчишка заговорщицки прошептал собеседнику:

— Собственно, я вот подумал, если