Словно сомнамбула, на негнущихся ногах Варя прошла за парнем и… застыла на месте, кровь отхлынула от ее лица: она узнала этот дом!

ЭТО БЫЛ ЕЕ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ!

Вот здесь находится детская, там гостиная, а за коридором – маленькая кухня с большой изразцовой печкой. И тут же всплыло воспоминание. Она, маленькая, бежит за кошкой, спотыкается о мешок с картофелем, небрежно поставленным в угол, и падает, расшибая лоб о печку…

– А печка у вас где? – вдруг вырвалось у нее, а рука невольно потянулась ко лбу, где должен быть несуществующий шрам.

– Печка? – удивленно переспросил парень. – Ее давно демонтировали. А зачем она вам? У нас паровое отопление. Не волнуйтесь, вы не замерзнете зимой! Проходите в эту комнату, – и парень указал… на ее БЫВШУЮ СПАЛЬНЮ!

Варя с закрытыми глазами могла бы обойти ее! Она отчетливо, до мелочей помнила и знала здесь каждый уголок!

Она невольно зажмурила глаза, переступая порог. Но тут же открыла их, почуяв чужой запах, и огляделась. Да, все здесь, конечно же, было другим. Но это была ее комната! В этом она могла бы поклясться!

Парень, вглядевшись в ее лицо при свете небольшой люстры, вдруг произнес дрогнувшим голосом:

– Простите, а мы с вами нигде не встречались? Мне очень знакомо ваше лицо. Очень! Хотя вы, судя по всему, иностранка?

– Я – русская. Меня зовут Варвара Адамова. И мы с вами видеться не могли. А как вас зовут?

– Питер.

– Послушайте, Питер, вы не могли бы мне показать весь дом? – ей не терпелось еще раз убедиться в своих непонятных ощущениях и догадках.

– Да, да, конечно! Ступайте за мной! – парень явно силился что-то вспомнить, не отрывая при этом взгляда от Вариного лица.

Она шла за Питером, но в этом не было никакой необходимости. Все это она знала с самого детства! Она ничего не понимала! Она вдруг остановилась перед дверью под лестницей, ведущей в чулан.

– Питер, – слабым от волнения голосом проговорила она, – а вы не могли бы открыть эту дверь? – она оглянулась и поразилась перемене в лице парня.

Питер, явно что-то вспомнив, уже и сам без напоминания поспешно открывал дверь. Он молча шагнул в чулан и, недолго повозившись, вдруг издал сдавленный вскрик. Варя зашла в темноватое, сильно захламленное, тесное помещение, освещенное лампочкой под потолком, и увидела… себя, молодую, на портрете в руках у Питера.

Это был портрет, выполненный в манере старых фламандских мастеров, обрамленный потрескавшейся, когда очень красивой рамой. Неизвестный художник изобразил её у окна во весь рост, в простом светлом с оборками платьице, задумчиво глядящую куда-то вдаль. Она стояла вполоборота к зрителю, так, что была отчетливо видна маленькая темная родинка под левым ухом. А Варя с непередаваемым ощущением даже вспомнила это свое самое лучшее и любимое платье!

– Это – родная сестра моей прапрабабки – дочери мясника, и она была… колдуньей! – У Питера побелели губы. Еще немного, и он бы упал в обморок, но тут раздался резкий голос, приведший его в чувство:

– Питер, а Питер! – позвала мать своего сына из глубины дома.

Игнатьич метался по большому дому. От Вари не было никаких вестей. Последний раз она звонила позавчера.

А ведь договаривались, что она будет выходить на связь каждый день. Наверняка что-то случилось! Он знал обязательность своей жены. Дети, как могли, успокаивали его.

За время отсутствия Вари Игнатьич с Никитой нашли очень приличную мастерскую, в которой ремонтировались катера и другой мелкий водный транспорт. Хозяин ее недавно умер, а его жена, сильно нуждавшаяся в деньгах, решила избавиться от ненужной обузы. Их единственная дочь давно жила в другой стране и дала матери согласие на продажу их семейного бизнеса, который, впрочем, можно было назвать таковым с сильной натяжкой.

Налоги и прочие накладные расходы съедали большую часть прибыли от сдачи в аренду, а сейчас, когда съехали прежние арендаторы, стала и вовсе убыточной.

– Мне вас сам Бог послал! – воскликнула хозяйка, когда Адамовы пришли к ней с предложением приобретения ее мастерской. – Но у меня есть условие: все должно быть оформлено максимально быстро и за ваш счет! Если вы согласны, я вам уступлю ее на четверть меньше ее фактической стоимости. Мне надо расплатиться с долгами, к тому же во Франции, где живет сейчас моя дочь, у меня родилась внучка, и я туда должна буду уехать года на два. А там – как получится. Ну что, согласны?

О таком предложении Игнатьич не мог и мечтать! Ведь эта мастерская, находясь у самого причала, как нельзя лучше соответствовала их собственным планам. А маленькая подлодка могла бы стоять рядом на приколе. Нужны были только деньги, за которыми уехала Варя. Но пока ни Вари, ни денег не было.

Оставив хозяйке мастерской задаток и договорившись о сделке, Адамовы, посовещавшись, решили, что нужно ехать на материк и выяснить, что же с ней произошло. Отправиться на поиски жены должен был сам Игнатьич, а Никите предписывалось нанять рабочую силу для переоборудования подлодки и как можно скорее приступать к осуществлению их грандиозной затеи.

Когда Игнатьич добрался до гостиницы, в которой остановилась его жена, было уже достаточно поздно, чтобы начинать поиски. У администратора он узнал только то, что Варвара Адамова выписалась еще вчера и уехала. Игнатьич решил остаться на ночлег. Утро вечера мудренее – рассудил он и уснул, утомленный слишком большим количеством событий за один день.

Потрясенная Варя вышла на крыльцо. Переполнявшие ее чувства невозможно было описать! Теперь на все она смотрела уже совсем другими глазами – той колдуньи, дочери мясника, – как сказал про ее далекую прародительницу Питер.

– Мадам, вы не могли бы зайти в дом? – позвал ее парень, приоткрыв дверь. – Мы с мамой хотели с вами поговорить.

– С удовольствием! – ответила Варя.

Они сидели втроем за круглым столом в той самой комнате для прислуги. После того, что произошло, у голландской семьи не было ни малейшего сомнения, что Варя здесь не случайно. Во всяком случае, она отчетливо уловила их мысли в этом направлении.

– Кто вы на самом деле? – вопросы, вертевшиеся на языке у Питера, посыпались, как из рога изобилия. – Почему вы как две капли воды похожи на нашу далекую родственницу? Что вы хотите от нас? Зачем вам понадобилась вводить нас в заблуждение насчет поиска комнаты? Почему вы попросили меня открыть чулан под лестницей?

Варя не знала, что и ответить. Она и сама хотела бы это знать, и поэтому честно рассказала о своих ощущениях, о том, почему ее потянуло в этот дом, о том, что видит глазами той девушки-фламандки и помнит каждый закоулок родного жилища, не претерпевшего почти никаких изменений. И что теперь ей делать со всем этим – она понятия не имеет.

Питер все время синхронно переводил матери, которая, напряженно слушая его, постепенно менялась в лице. Когда он закончил, мать, уронив голову на стол, вдруг зарыдала горько и безутешно.