– Она все еще не спит? – спросил я.

– Еще минуту назад не спала.

– О чем она хотела со мной поговорить?

– Не знаю. – Салли сочувственно посмотрела на меня. – Но я бы на вашем месте особо не обнадеживалась. Да, ваша мама спрашивала именно вас, но мне все равно кажется, что она немного витает в облаках.

Когда мы дошли до комнаты, Салли осталась ждать в коридоре. Я медленно толкнул дверь и увидел свою мать, лежащую на кровати. Она казалась еще меньше и слабее, чем вчера, – ее тело чахло теперь с каждым часом, – но глаза были открыты. Мать посмотрела на меня, когда я осторожно прикрыл дверь, и потом провожала взглядом по комнате, пока я шел к стулу возле кровати.

– Привет, ма.

– Здравствуй, Пол.

– Салли сказала, что ты хочешь мне что-то сказать?

Она нахмурилась.

– Какая еще Салли?

«Женщина, которая ухаживает за тобой уже несколько месяцев», – подумал я.

– Ладно, неважно, – сказал я.

– Это твоя подружка?

– Ни в коем случае.

– Та, с которой ты так и не разрешаешь мне познакомиться?

Она улыбнулась и посмотрела в потолок. Я промолчал. Явно имелась в виду Дженни – вот где и когда мать была прямо сейчас.

– Тебе придется попросить у отца.

Отца, которого вот уже шесть лет нет в живых. Даже при его жизни я терпеть не мог хоть что-то у него просить и секунду не мог сообразить, что мать имеет в виду.

Посмотрев на меня, она ободряюще улыбнулась, желая, чтобы я понял.

– Попросить конверты, Пол. Сам знаешь, у него всегда есть запас. Тебе ведь нужно две штуки, так? И марки, естественно.

Тут я окончательно понял, где сейчас мать. Это было в тот день, когда я показал ей журнал, который дала мне Дженни – с объявлением о конкурсе на лучший короткий рассказ на задней обложке. Участие было бесплатным, но это не означало, что у меня было все, что для этого требовалось. Конверты и марки. До сих пор помню, как у меня противно закрутило в животе от перспективы обращаться за помощью к отцу, и хорошо помню пренебрежительное выражение у него на лице, когда я все-таки так поступил и он потребовал у меня объяснений, для чего мне все это понадобилось.

– Хотя вряд ли они завернут твой рассказ, – пробормотала мать, обращаясь больше к самой себе. – Должны же там понимать, что хорошо, а что плохо!

– Не думаю, что он был так уж хорош, ма.

– Не говори ерунды! Знаешь, я как-то потихоньку пробралась в твою комнату и прочла его, пока ты был в школе. Тот, что про человека, который бродит по улицам, на которых вырос. По-моему, просто блестяще.

Тут мать нахмурилась, все так же не глядя на меня.

– Ну да, я знаю, что мне не следовало этого делать… Но ты никогда ничего мне не показывал, Пол. Прости.

Я сглотнул. В то время я оскорбился бы до глубины души, если б узнал, что она так поступила, но теперь все это казалось таким далеким, что едва ли имело какое-то значение.

– Все нормально, ма.

Она опять перевела взгляд на потолок и прикрыла глаза. Я выжидал, не особо представляя, что бы еще сказать или сделать. Я примчался сюда, поскольку моя мать проснулась и у нее вроде было о чем мне поведать. Может, это глупо, но после того, что сегодня произошло в доме, я вообразил, что тут может быть какая-то связь – с тем стуком в дверь, с человеком, которого я видел в лесу…

Но нет – похоже, это было и все.

– Мам, помнишь, как я тебе рассказывал, что поднимался на чердак?

Некоторое время она лежала молча. Потом вздохнула.

– Они все одинаковые.

– Эти… убийства?

– Нет. – Все еще не открывая глаз, мать улыбнулась, словно тихо чему-то радовалась. – Они все одинаковые. Вот почему он его никогда не найдет.

– Кто? И чего он не найдет?

Но она лишь покачала головой. Казалось, что кем бы этот «он» ни был и что бы она от него ни прятала, мать была решительно настроена держать это в тайне и от меня. Ну что ж, потом можно будет еще разок порыться в газетах… Я заставил себя подавить раздражение, которое ощутил при этой мысли, и попробовал зайти с другой стороны.

– А ты… ты не видела кого-нибудь в лесу?

И вновь ответила она не сразу. Но улыбка исчезла, а потом, через несколько секунд, ее глаза вдруг раскрылись и мать встревоженно посмотрела на меня.

– Он в лесу, Пол!

– Все нормально, ма.

– Он в лесу! Он там прямо сейчас!

Протянув руку, я осторожно подоткнул ей под ноги край одеяла, свесившийся с кровати. Вряд ли это могло успокоить ее, но через секунду она вроде и впрямь немного расслабилась.

– Кто в лесу, ма?

– Не хочу даже произносить имя этого ужасного мальчишки! – Она опять покачала головой и прикрыла глаза. – Только не после того, что он сделал. Не после всего того горя, которое он принес за все эти годы.

Я замялся.

– Ты видела в лесу Чарли?

Мать с отсутствующим видом кивнула.

– Мельком среди деревьев.

Этот образ встревожил меня, и я убрал руку с кровати. Итак, теперь моя мать видела призраков. Но я тут же сказал себе, что она наверняка уже видела их долгие месяцы.

И это вовсе не означало, что они реальны.

– О! – вдруг оживилась она. – Вспомнила!

– Вспомнила что?

– Что хотела тебе сказать.

Ее глаза оставались закрытыми, и голос теперь звучал еле слышно. Мать задремывала. «Окно» закрывалось, и я не знал, сколько их еще может быть впереди.

Я опять наклонился ближе.

– И что же?

– Я так горжусь тобой!

Мать слабо улыбнулась. Опять проваливаясь в забытье, ее разум перескакивал туда-сюда во времени, и я понял, где она на сей раз. Стоит на железнодорожной платформе со своим сыном, ожидая его отъезда и зная, что он не вернется. Выталкивая его в большой внешний мир и не думая о самой себе.

Несколько секунд молчания.

– Спасибо тебе, – тихонько проговорил я.

– Думаю, что ты станешь писателем…

И пусть даже в этот момент ее голос был едва слышен, мать произнесла это с такой убежденностью, что поначалу я просто не сумел ничего ответить. Просто сидел там, наблюдая, как с каждым ее вдохом почти незаметно поднимается и опадает одеяло. А потом, далеко не сразу, нашел нужные слова.

– Я люблю тебя, – произнес я.

Но в этот момент моя мать уже опять спала.

Я тихонько поцеловал ее в лоб, а после посидел рядом с ней еще немного.