– Шобирающь, – ответил Сергач.

– Тогда хватит водки!

– Ну, ишо щуть-щуть… – попросил Сергач. – А ш жавтрашнего дня – шухой жакон.

Розка отпустила Сергача. Сергач ржал. В общем-то, Розке было наплевать, напьётся он сегодня или нет. Розке требовалось публичное согласие Сергача на женитьбу. Претензии по поводу выпивки были всего лишь поводом, чтобы вырвать это согласие.

– Неприятно смотреть, когда так откровенно навязываются, – презрительно сказала Милена о Розке.

Моржов подумал, что в разнообразии форм ДП(ПНН) Милена выбирает ПНН, но осуждает ДП. Довольно свинская позиция. Дескать, можно лежать в луже – кто же спорит, но хрюкать при этом – безнравственно.

Моржов нагнулся к Милене и прошептал ей на ушко:

– Вы очень красивая девушка.

Милена улыбнулась – покровительственно и удовлетворённо, – и так же слегка наклонилась к уху Моржова.

– Почему мужчины, когда начинают ухаживать, сразу переходят на банальности? – спросила она лукаво и несколько утомлённо.

Моржов беспомощно и виновато пожал плечами, признавая за Миленой полное вкусовое превосходство, и снова разлил вино.

Выпивка начала действовать на него. Он почувствовал, что в нём словно прогревается скелет.

Сергач опять наклонил бутылку водки над стаканчиком Щёкина. Моржов сочувственно вздохнул, представляя завтрашнее щёкинское похмелье.

– Эй, Щекандер, – позвал он. – Щё-о-окин… Ты ведь уже и так на орбите… Улетишь в межзвёздные дали – самому хуже будет…

– У меня на з-завтра спускаемый аппарат з-зана-чен… – заплетающимся языком ответил Щёкин.

Милена засмеялась и смущённо-интимно призналась Моржову:

– А я ведь тоже уже пьяная…

Моржов внимательно посмотрел на Милену. Хмель был очень ей к лицу. Она разрумянилась и как-то обмякла. Наверное, можно было ещё немного подпоить её и повести в сторонку. А там всё и получится. Всё в Милене наводило Моржова на мысль о каком-то насилии. И её голос, который так легко перейдёт в стон покорности, и отсвет Орды в чертах лица, и склонность лица к выражению страсти, и капитуляция перед Манжетовым, и двусмысленный статус матери-одиночки. Но это было как-то странно… Эмансипированная женщина с социальным апломбом – и вдруг такая провоцирующая слабость…

Но Моржов насилия вообще-то терпеть не мог. Насилие – это всегда ломка, а кому нужна поломанная вещь? К тому же откровенное насилие, если оно не органично объекту применения, то и само по себе неэстетично. Насилие для Моржова было просто сокращением пути. Но зачастую оно сокращало путь так, что идти становилось неинтересно. Отбивался вкус. Вроде того, как в детективе тебе на пятой странице объявят, кто убийца.

И Моржов не хотел тащить Милену в кусты, пусть даже Милена сейчас и не возражала бы. Если сейчас так сделать, то сразу ясно, что случится утром. Утром, встретив Моржова, Милена, не глядя ему в глаза, задумчиво поправит ладонью волосы на виске и скажет: «Борис, давайте забудем об этом. Мы люди взрослые, и не нужно делать никаких далеко идущих выводов. Всё было хорошо, но жизнь у каждого своя – и у меня, и у вас». Моржова такое не устраивало. Скажем так: он не хотел победы, застигнув противника врасплох. Он хотел победы явной и однозначной. Чтобы победил он сам, а не алкоголь. И для этого по меньшей мере Милена должна быть трезвой. Потому что Моржов желал именно Милену, а не безымянного чистого секса.

Даже более того. Он не просто желал Милену, а желал Миленой проверить себя. Желал через Милену определить в себе то, чем так гордились и Манжетов, и Сергач. А чем они гордились? Они гордились не деньгами, не половой мощью и не властью. Они гордились своим ОПГ. ОПГ – это Охват Поля Гибкости. Такое поле расплывается вокруг человека по другим людям, как по морю – нефтяное пятно вокруг танкера. И те, кто вляпывается в это пятно, теряют обычную твёрдость и сами собою гнутся, как резиновые. У кого больше ОПГ, тот, значит, больше народу нагибает под себя, вот и всё.

Свою способность нагибать окружающих каждый, наверное, объясняет по-своему. Например, скромный Костёрыч объяснил бы ОПГ значимостью идеи. Чем важнее идея, тем больше ОПГ её носителя. Но Моржов во власть идеи не верил. Народу идея по хрен. Какая идея у того же Костёрыча? Идея любви к родине, тырым-пы-рым. Важная ли эта идея? Конечно, важная. А вот ОПГ у Костёрыча – крошечный: трое-пятеро мальчишек в кружке.

А Манжетов с помощью ОПГ выстраивает для себя Антикриз. Милену Манжетов уже нагнул, и Шкиляиху нагнул. Манжетов, видно, надеется, что всех остальных он тоже нагнёт, потому что он – начальник. То есть главным объяснением ОПГ Манжетов безапелляционно считает свой статус.

Вот Сергач не мудит. Собирает в «Волгу» шлюшек и крышует сам себя. Чем он держится? Почему шлюшки идут к нему, а командир батальона ДПС никак не может разглядеть бордель? Потому что Сергач всем платит. Для Сергача суть ОПГ – пистоли.

Проще всех дураку Лёнчику, который, не мудрствуя, трахает общажных студенточек – и всё. Лёнчик бы свой ОПГ объяснил харизмой – если бы знал этот слегка гинекологический термин.

А по мнению Моржова, идея, статус, выгода и харизма были только составляющими ОПГ. Эти составляющие работали синхронно, если между ними имелось сцепление – эдакие зубчики шестерёнок в коробке передач. И таким сцеплением Моржов считал стиль.

Вот если взять да и уподобить ОПГ его пластинам. В пластинах есть все шестерёнки: плоскость, изображение, колорит и фактура мазка. Но если их не гармонизировать общим стилем, то ни хрена не впишется пластина в интерьер хай-тэк. И не важно, что на ней изображено – еловые стволы, старые домны или голая грудь Дианки, бывшей моржовской жены. Если бы для художников был важен объект изображения, то все они всю жизнь таскались бы по всему земному шару вслед за ежегодной Мисс Вселенной. Важен стиль, за который Моржов и оторвал свой кусок успеха.

Кроме как на стиль Моржову в Троельге уповать было не на что. У него нет для Милены статуса Манжетова, нет для Розки денег Сергача, нет для Сонечки наглой молодости и бесстыжей харизмы Лёнчика. Но ситуация ДП (которое ПНН) благоприятствует тому, чтобы подогнуть Милену, Розку и Сонечку под свой ОПГ. А упускать случай – значит самому добровольно подгибаться под ОПГ Манжетова, Сергача да и Лёнчика тоже. Моржову такого не хотелось по всем причинам, которые существовали в мире.

Не подогнуться самому Моржову не сложно. А вот подогнуть девок ему поможет только стиль. А что такое стиль?

На пластине стиль – это способ выстраивания изображения. Но живопись – вторичный феномен, а мир первичен. Что же выстраивает мир? Причинно-следственные связи, логика? Моржов в это не верил. Логика причинно-следственных связей не объясняла сполна, как же получается совсем не то, что было запланировано, если всё сделано по правилам?

…Моржов понял, как прочно его припечатала та блуда, в которую он попал с Алёнушкой (не к ночи она будь помянута). Прочно – как кодировка от выпивки. К Алёнушке Моржов подъехал безупречно (дал денег, опохмелил, обозначил свою дружбу с Сергачом) – а последствия оказались совершенно неадекватными. Потому что Алёнушкой управляли не идея (какая у неё могла быть идея?), не статус (она и не знает, что быть шлюшкой – это не очень престижно), не деньги (их всё равно Лёнчик забрал) и не моржовская харизма (Алёнушка ведь не собиралась замуж за Моржова). Алёнушкой управлял её образ мыслей, который вытолкнул Моржова из Алёнушкиного занятия, как инородное тело. И Моржов сам был виноват: он подъехал на вопиюще-не-той козе. И сейчас, размышляя, он хотел сразу определиться с козами.