Стояла полная тишина, слышалось лишь потрескивание оседающего дерева.

— Гита! — позвала матушка.

— Нянюшка! — окликнула Маграт.

Обе ведьмы распахнули свои двери.

Домик был очень простой конструкции, с двумя комнатами внизу, разделенными коридором. Посреди коридора, окруженная сломанными, изъеденными термитами половицами, торчала нянюшка Ягг. Широкополая шляпа была нахлобучена до самого ее подбородка. Грибо куда-то бесследно исчез.

— Чо случилось? — спросила нянюшка. — Случилось чо?

— Тебе на голову упал фермерский домик, — растолковала Маграт.

— А, один из этих… — неопределенно кивнула нянюшка.

Матушка схватила ее за плечи.

— Гита, сколько пальцев ты видишь? — с тревогой спросила она.

— Каких еще пальцев? Кругом тьма кромешная.

Маграт и матушка ухватились за поля ведьмовской шляпы и полусдернули-полускрутили ее с нянюшкиной головы. Нянюшка Ягг растерянно заморгала.

— Вот что значит ивовая арматура, — сказала она, когда остроконечная шляпа со скрипом приняла первоначальную форму, будто раскрывающийся зонтик. Нянюшку чуть покачивало. — Хоть молотком по ней бей, по этой самой арматуре. Главное в шляпе — это прутья. Распределяют нагрузку. Непременно напишу господину Вернисачче.

Маграт ошалело озиралась.

— Он свалился с неба прямо нам на головы! Вернее, тебе на голову, — поправилась она.

— Может, смерч где случился или еще какая напасть, — ответила нянюшка Ягг. — Подхватило его, понимаешь, а потом ветер стих, ну он возьми да и упади. От этих ветров чего угодно ожидать можно. Помните ту бурю, что была в прошлом году? Так вот, одна моя несушка откладывала одно и то же яйцо раза четыре, не меньше, страх как намучилась бедная…

— Заговаривается, — поставила диагноз Маграт.

— Да нет, это я всегда так разговариваю, — возразила нянюшка.

Матушка Ветровоск заглянула в одну из комнат.

— Скорее всего, ни еды, ни питья здесь не сыщешь, — констатировала она.

— Пожалуй, после долгих уговоров я бы глотнула чуточку бренди, — быстро сказала нянюшка.

Маграт взглянула в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Ау-у! — придушенно позвала она. Подобный голос обычно используется в тех ситуациях, когда человек желает быть услышанным, но в то же время боится, что о нем плохо подумают. — Есть там кто-нибудь?

Нянюшка сунулась под лестницу. Меховой шар Грибо сидел, забившись в самый угол. Она выудила кота за шкирку и растерянно погладила. Несмотря на шляпный шедевр господина Вернисачче, несмотря на изъеденный жучком пол и даже несмотря на вошедший в легенды толстый Ягговский череп, нянюшка чувствовала себя странно потускневшей, а к ее обычной жизнерадостности примешивалась легкая тоска по дому. В родных краях тебя не станут просто так бить домом по голове.

— Знаешь, Грибо, — сказала она. — По-моему, это не Ланкр.

— Я нашла немного варенья, — донесся из кухни голос матушки Ветровоск.

Чтобы к нянюшке Ягг вернулось обычное расположение духа, требовалось совсем немного.

— Прекрасно! — отозвалась она. — К гномьим пирогам самое то!

В комнату вошла Маграт.

— Уж не знаю, имеем ли мы право пользоваться чужими припасами… — покачала головой она. — Ведь домик кому-то да принадлежит.

— Гита, там кто-то что-то сказал, или мне послышалось? — язвительно осведомилась матушка Ветровоск.

Нянюшка устало закатила глаза.

— Лично я, нянюшка, — продолжила Маграт, — всегда считала, что брать чужое нехорошо.

— Она говорит, мол, все это не наше, Эсме, — перевела нянюшка.

— Не знаю, с кем ты там разговариваешь, Гита, но передай ей, что мы сейчас подбираем обломки кораблекрушения, так что все законно, — произнесла матушка.

— Она говорит, было ваше — стало наше, Маграт, — сообщила нянюшка.

За окном что-то мелькнуло. Маграт подошла к окну и вперилась в давно не мытое стекло.

— Забавно. Вокруг домика танцует целая толпа гномов, — наконец сказала она.

— Да ну! — удивилась нянюшка, открывая шкафчик.

Матушка вдруг застыла.

— А они… То есть я хочу сказать, спроси ее, они там случаем не поют? — выдавила она.

— Они что-нибудь поют, Маграт?

— Я что-то слышу, — кивнула Маграт. — Что-то вроде «хай-хо, хай-хо».

— Да, это гномья песня, точно, — признала нянюшка. — Только гномы и могут кричать по-ослиному целый день напролет.

— По-моему, они чему-то очень радуются, — с сомнением заметила Маграт.

— Может, это их домик, и они радуются, что получили его обратно?

В заднюю дверь забарабанили. Маграт открыла. Целая толпа ярко одетых человечков растерянно отшатнулась от двери, но потом гномы пришли в себя и изумленно уставились на Маграт.

— Э-э-э, — проблеял один из них, по всей видимости, старший. — А старая ведьма… она мертва?

— Которая из них? — уточнила Маграт.

Гном несколько мгновений таращился на нее с широко открытым ртом. Потом повернулся и шепотом посоветовался о чем-то со своими товарищами. Затем снова повернулся к Маграт.

— А сколько их у тебя?

— Две. На выбор, — ответила Маграт. Сейчас она была не в настроении, и ей совершенно не хотелось поддерживать разговор дольше необходимого. Несвойственная ей раздражительность даже заставила ее добавить: — За спрос денег не беру.

— О! — Гном призадумался. — Ну тогда та, на которую упал домик.

— Нянюшка-то? Нет, живехонька. Ее лишь оглушило. Но все равно, спасибо, что поинтересовались, — произнесла Маграт. — Очень мило с вашей стороны.

Это сообщение немало озадачило гномов. Маленькие человечки сбились в кучу и о чем-то тихонько заспорили.

Потом старший гном опять повернулся к Маграт. Он снял свою каску и принялся нервно крутить ее в руках.

— Э-э-э, — сказал он. — А можно мы заберем ее сапоги?

— Что?

— Ее сапоги, — повторил гном и покраснел. — Пожалуйста, можно мы их возьмем?

— А зачем вам понадобились ее сапоги?

Гном хмуро взглянул на нее. Затем развернулся и снова принялся горячо спорить о чем-то с коллегами. Потом опять повернулся к Маграт.

— Понимаешь, просто у нас такое… чувство… что мы должны забрать ее сапоги, — сказал он. И вытаращился на Маграт, смущенно моргая.

— Ладно, пойду спрошу, — кивнула Маграт. — Но вряд ли она согласится.

Она уже было собралась закрыть дверь, когда гном снова затеребил свою каску.