— Все в порядке, ваша светлость? — спросила миссис Гарвей, недоуменно глядя то на лорда, то на его подопечную.

Тэсса наклонилась, подняла злосчастную перчатку и протянула ее Россу. Он взял ее и положил на кровать. Тэсса понимала, что ей следует сгладить неловкость, возникшую оттого, что слуги стали невольными свидетелями их ссоры, но она была слишком взволнована. Опустив голову, девушка быстро вышла из комнаты.

Спустя несколько долгих минут Росс наконец очнулся от задумчивости.

— Проследите, чтобы эта дверь всегда была заперта, — сказал он домоправительнице и в свою очередь удалился.

* * *

В этот вечер Тэсса, сославшись на головную боль, не вышла к ужину и попросила, чтобы еду принесли к ней в комнату. Но каждый кусок застревал у нее в горле, и она ограничилась тем, что выпила немного вина.

Она бродила по своей комнате из угла в угол, вновь и вновь перебирая в памяти все подробности нынешнего происшествия. И зачем только она принялась рыться в вещах его жены?! Теперь она уже никогда не сможет посмотреть ему в глаза и уж тем более объяснить, зачем ей понадобилось входить в эти нарядные покои. Подтолкнуло-то ее к этому простое любопытство, но, когда служанка все ей рассказала, надо было немедленно поворачиваться и уходить. Она забыла о приличиях, повела себя как маленькая девочка, привыкшая, что все ее желания выполняются…

И эта нелепая ссора… почти скандал. В ней тоже виновата только она сама. Зачем ей понадобилось дразнить его, вспоминать о Париже? Впрочем, он тоже получил кое-какой урок, пускай впредь не набрасывается на нее, точно хищный зверь…

Касси навсегда останется у него в сердце.

И Росс, и дедушка были правы. Она глупа и недогадлива. Она совершенно не разбирается в мужчинах. Да, он находил утешение в объятиях других женщин, но в этом не было ничего постыдного. К тому же ее это совершенно не касалось.

До чего же тяжело на душе! «Надо успокоиться, — говорила себе Тэсса, — и постараться забыть о пережитом сегодня позоре».

И тут в ее дверь постучали.

— Тэсса!

Голос Росса. Сердце девушки неистово заколотилось.

— Тэсса, я хочу поговорить с вами. Я знаю, что вы у себя.

Дверная ручка повернулась, и она затаила дыхание.

— Тэсса! — возвысил он голос. — Откройте же!

Она шагнула было к двери, но потом остановилась. Ей пока не хотелось встречаться с ним лицом к лицу. С другой стороны, этой встречи все равно не избежать…

Какое-то время девушка колебалась, а потом все же распахнула дверь. За ней никого не оказалось, но Тэсса услышала, как Росс спускается по лестнице.

Наблюдать за тем, как Джулиан обучает Салли верховой езде, было очень забавно. Эти упрямцы совершенно не желали слушать друг друга и поминутно ссорились. Тэсса полагала, что через час они вообще перестанут разговаривать и, сердитые, разойдутся.

Она ласково похлопала свою лошадь по шее, а потом улыбнулась виконту Пелхему, который приближался к ней по боковой дорожке. Он великолепно держался в седле, и Тэсса, которая всегда любила искусных наездников, приветливо помахала ему рукой. Ларри очень часто сопровождал ее в утренних прогулках по Гайд-парку.

В небе сияло солнце. Девушка подняла голову, посмотрела на голые ветки каштанов и с удовольствием втянула ноздрями пахнущий первым морозцем утренний воздух. Ей не терпелось пустить лошадь в галоп, и она, чуть сжав ногами лошадиные бока, помчалась вперед. Виконт замер от неожиданности, когда Тэсса пролетела мимо него, а потом поскакал следом.

Теплые солнечные лучи ласкали лицо, лошадь была вышколена и слушалась любого движения поводьев, погода стояла чудесная — и душа Тэссы пела от радости. Теперь она и Ларри скакали бок о бок в самую дальнюю часть парка.

В этот ранний час всадников в парке было немного, и даже любопытные пожилые дамы, обожающие глядеть на молодежь из окошек своих карет, наверное, еще не успели покончить с завтраком. Двое лакеев следовали за Ларри и Тэссой на почтительном расстоянии.

Молодые люди пришпорили лошадей, которые, казалось, теперь летели над травой, не касаясь ее копытами. Вскоре Ларри вырвался вперед и направил своего скакуна под арку. Тэсса повторила его маневр. Затем всадники остановили лошадей, и Ларри, первым соскочивший наземь, подал Тэссе руку.

— Недурно! — воскликнул он. — Совсем недурно для хрупкой девушки!

Тэсса задорно улыбнулась.

— Если бы не дамское седло, — сказала она, — я бы вас обогнала.

— Вот потому-то мы, мужчины, и придумали дамские седла! — самодовольно заявил виконт.

Смеясь, они подвели лошадей к лакеям и отдали им поводья. Ларри внимательно посмотрел на свою спутницу и внезапно сказал:

— А вы заметили, Тэсса, что наш общий опекун изо всех сил старается разлучить нас? Вы никогда не бываете в одиночестве. Вас охраняют, точно особу королевской крови. Ни лорд Харлоу, ни мисс Тернер ни на шаг от вас не отходят. Да еще эти лакеи, тенью следующие за вами.

— Значит, вы встречаетесь со мной только для того, чтобы позлить лорда Сэйла? — спросила Тэсса.

— Такая мысль попросту не приходила мне в голову, — заверил ее Ларри.

Тэсса недоверчиво взглянула на него, и он добавил:

— Впрочем, вы правы. Вначале так оно и было. Но потом, когда я лучше узнал вас, я и думать забыл об опекуне.

Тэссе нравился Ларри. Он был тремя или четырьмя годами старше ее, но выглядел моложе своих лет. Светло-каштановые волосы, широкая улыбка, ямочки на щеках, приятный голос, голубые веселые глаза… Он почти всегда находился в хорошем расположении духа — за исключением тех минут, когда вынужден был общаться с Россом. Ларри не скрывал, что с нетерпением ожидает своего двадцать пятого дня рождения — дня, когда он сможет освободиться от докучливой опеки лорда Сэйла. Тэсса отлично понимала, что именно он чувствует.

— Объясните мне, наконец, — попросила она, — кем вы доводитесь лорду? Почему леди Сэйл называет вас племянником, а Джулиан утверждает, что вы — шурин нашего опекуна?

— Я не племянник и не шурин. Но нужно же меня как-то представлять незнакомым людям. На самом деле я — сводный брат Касси. Мой отец женился на ее матери, когда мы оба были еще детьми. Да, мы действительно звали друг друга братом и сестрой, но лишь для того, чтобы угодить взрослым. Мысленно я никогда не называл ее так.

— Какой она была? — тихо спросила Тэсса.

Ларри вздохнул и медленно проговорил:

— Прекрасной. Удивительно тихой, спокойной. Она никогда не перечила Россу, и тот все всегда решал сам.

Тут Ларри усмехнулся и добавил:

— Наверное, мне следовало бы сейчас быть печальным. Ведь я был влюблен в Касси, но она не ответила мне взаимностью.