– Что это с ней вдруг случилося. Обозлилася ни с того ни с чего. Говорили, говорили и вдруг на тебе! – недоумевала вслух Василиса.

– Кажется мне, что ей что-то открылось в тот момент, когда она про свою дочку сказала.

– Правда ваша, боярыня. Точно вы говорите, – затараторила Василиса, – недаром знахарка сказала, что не к добру вы к ней явились…

– И что именно мне предстоит о последней Бусыгиной позаботиться, – закончила начатую Василисой фразу Анна. Но в этот момент не внезапная ярость колдуньи занимала ее внимание, а странная идея, промелькнувшая в голове. А что, если Бусыгиной было известно, как выбрать пол будущего ребенка. Предназначение часто было делом рук человеческих, а не Божьих, в этом она была твердо уверена. Во всяком случае стоило об этом рассказать Софье.

Закончив на этом разговор, обе словно по команде поспешили во дворец, тем более медлить не следовало, так как, пока они разговаривали с Марфой, начало смеркаться, и темная осенняя ночь спешила накрыть всех своим покровом. В домах с шумом захлопывались ставни, закрывались ворота, и веселая, приветливая слобода в один миг превратилась в скопище черных строений, от которых исходила непонятная угроза. Василиса первой завернула за угол, Анна, погруженная в свои мысли, шла следом. Выросшую перед ней серую фигуру она бы и не заметила, если бы не пронзительный визг Василисы. Ее служанка отчаянно отбивалась от неизвестного мужчины, лица которого в опускающихся сумерках было не разглядеть.

– Прогуливаемся, боярыня, и ночи не боимся, – прошипел тем временем неизвестно откуда вынырнувший второй нападавший, схватив ее за рукав. Она попыталась было вырваться, но бесполезно. Он в нее вцепился намертво. Черная пасть, из которой несло гнилью и перегаром, дышала ей в лицо. Задыхаясь от отвращения и ужаса, Анна стала отбиваться с яростью взбесившейся кобылы. Она уже почти одолела злодея, как в этот момент на помощь им подбежал третий. Они вывернули за спину руки молодой женщины, да так, что та застонала от боли, и заткнули ей вонючей тряпкой рот. Первый разбойник тем временем подтащил оглушенную Василису.

– Кончать не здесь, будем. Сказано было тебе, Кривой, чтобы без следов сгинули! – прошептал первый.

– Перед тем, как кончать, придется вам, милые человеки, со мной сначала позабавиться! – раздался веселый голос, и из сгущающихся сумерек выступила одинокая фигура.

Злодеи обернулись и схватились за ножи. Анна толком и не поняла, что произошло, раздался свист рассекающей воздух сабли, крики, и уже через минуту все было кончено. Один из нападавших лежал на земле неподвижно, другой беспомощно стонал, третий, по всей видимости, благоразумно скрылся.

– Они вас не поранили, госпожа? – незнакомец ловко перерезал сначала веревки на руках, потом бережно и неожиданно ласково вытащил кляп.

– Нет, – она еле ворочала языком и первым делом кинулась к Василисе. Незнакомец уже освободил от пут и ее. Удостоверившись, что с карлицей все в порядке, Анна обернулась к незнакомцу.

– Кого я должна поблагодарить?

– Всемилостивого Господа, по всей видимости, или Госпожу Фортуну, это как вам нравится, – раздался ровный голос.

Она пыталась рассмотреть незнакомца. Но из-за почти спустившихся сумерек смогла увидеть только, что он был смугл, сравнительно высок и молод. Неожиданно она почувствовала угрозу, исходившую от ее спасителя. Теперь она уже не знала, когда она была в большей опасности: когда находилась рядом с тремя убийцами или с этим странным человеком.

– Я хотела бы узнать ваше имя. Я верховная боярыня Великой Княгини Московской Анна Рикарди. Царица Софья будет благодарна вам за мое спасение.

– А вы благодарны мне за собственное спасение? – в голосе его послышались ехидные нотки, а узкие глаза сверкнули шально и весело.

От этого несколько странного разговора Анну отвлекли громкие стоны второго разбойника. Мужчина корчился от боли в луже собственной крови. Незнакомец проследил за ее взглядом и, не торопясь, направился в сторону раненого.

– Я должна его допросить.

– Думаю, что это уже бесполезно, – не оборачиваясь ответил ее спаситель.

Понимая, что сейчас произойдет, она неожиданно для самой себя попыталась сказать:

– Не надо…

Незнакомец посмотрел на нее несколько странно, присел на корточки перед разбойником и одним точным движением перерезал раненому горло. Анну передернуло от ужаса, и она вцепилась в Василису. Страх черной волной накатился на обеих женщин, и они уже смотрели на своего спасителя с отвращением.

– Зачем вы это сделали? – вырвалось у Анны.

– Чтобы избавить его от ненужных мучений, – спокойно пояснил тот, – ос такими ранами не выживают.

Разумом понимая, что он прав, Анна все-таки замотала головой.

– Может быть, мы могли ему помочь. Тем более, я так и не смогла его допросить.

– Вы – странная женщина, боярыня Анна. Если я не ошибаюсь, этот человек только что пытался убить вас и вашу служанку, и, поверьте мне, он бы с удовольствием перерезал ваше нежное горлышко. И заметьте – без всяких угрызений совести. Так что я думаю, вы зря беспокоитесь. Что касается допросить, то вряд ли он знает, кто его нанял. Найти лихого человека для грязной работы в Москве проще-простого. А имени никто не спрашивает, лишь бы платил исправно… Думаю я был убедителен, а теперь разрешите откланяться, – и незнакомец исчез так же внезапно, как и появился.

– Ваше имя? – запоздало крикнула Анна в опустившееся сумерки.

– Будет угодно судьбе, еще встретимся, боярыня, и к ночи носу во двор не показывайте. Я ведь в следующий раз могу и не успеть, – отозвался он издалека.

– Кто это мог быть? – растерянно спросила Анна саму себя.

– Да черт его знает, да только красив-то как, азиат проклятый, – с непонятной ревностью произнесла Василиса.

– Когда ты это успела его рассмотреть и почему это он азиат… – начала было она, но потом вспомнила блеск узких черных глаз.

– Вы разговаривали, а я смотрела. Глаза узкие, скулы углами, лицо без бороды и волосы чернющие, длинные и прямые как палка. Не иначе как татарин.

– Он нам жизнь спас.

– Спас не спас, да только хуже бы не было.

– Что хуже, о чем ты бормочешь?

– Вы свои глаза не видели, барыня, как на него посмотрели. В жизни не видела, чтобы вы так на кого-то взглядывали!

– Не молоти языком всякую чушь! – прервала словесное излияние служанки Анна и одним решительным жестом потянула карлицу за собой. Оставаться здесь было опасно. Третий разбойник вполне мог хорониться где-то поблизости и вернуться за ускользнувшей добычей.

Иван Васильевич с неподдельным восхищением рассматривал эскиз братьев Альбинони.

– Неужели возможно такое чудо построить? – только и выдохнул он.