Он встал из глубокого серого кресла и подошел к окну.

Рубашка давно уже валялась на полу, сейчас на Джонасе остались одни только джинсы. Он хотел сразу отправиться в постель, но почему-то не смог. Что-то было не так в этой комнате. Странная тревога переполняла сердце.

Джонасу смертельно не нравились ни эти покои, ни дом, ни вся эта история с визитом. Но только сейчас чувство подстерегающей опасности стало почти осязаемым.

Его тревожило все, связанное с Кейтлин Эванджер. Как хотелось бы Джонасу заставить Верити ощутить то же самое! Куда там! Верити просто ослеплена желанием подружиться с одинокой художницей… Вглядываясь во тьму, Джонас в сотый раз спрашивал себя, как много известно Кейтлин о нем.

Чертова комната буквально давила на психику! Не нужно было, однако, обладать какой-то сверхинтуицией, чтобы найти источник тревоги. Джонас знал, что все дело в старинной шпаге, висящей на стене. Вот уже битый час он безуспешно пытался игнорировать проклятое оружие.

Чтобы отвлечься, Джонас попытался подумать о себе.

Сколько можно откладывать решение собственной судьбы! Теперь, когда он нашел Верити, у него есть силы разобраться и с будущим, и с прошлым!

Собиравшаяся весь вечер буря наконец разразилась с неистовой силой. Дождь хлестал в выпуклые стекла, ветер завывал в утесах. Джонас вспомнил рассказанную Кейтлин историю о бывшем владельце дома… Интересно, как там сейчас Верити? Наверное, тоже не спит, слушает рев ветра и думает о призраке Сэндквиста.

Джонасу вдруг пришло в голову, что порой Верити смотрит на него так, будто видит гораздо больше, чем он хотел бы позволить ей увидеть. Он поспешно отделался и от этой неприятной мысли и живо воспроизвел в памяти пылкие подробности их первой ночи. Господи, как же он захотел Верити, едва коснувшись пистолетов! После мучительной погони в темном коридоре подсознания он едва не сошел с ума от желания поймать Верити наяву.

По мере того как Джонас терзал себя воспоминаниями, плоть его напряглась от возбуждения… Теперь он жаждал только одного — снова пережить это волшебное забытье. Одному Богу известно, каких огромных усилий стоило ему сдержать свое обещание не форсировать события! Он до сих пор ощущал прикосновение Верити и покалывание ее острых ноготков. Господи, какая же она вся горячая!

Джонас до сих пор не понимал, почему Верити так долго откладывала свое знакомство со страстью. Он вспомнил о своей торопливой грубости и поморщился. Но несмотря на это, Джонас твердо знал, что не оттолкнул Верити и она все еще ждет своего часа. Той ночью она так и не вкусила истинного наслаждения, потому что выгнала Джонаса из постели прежде, чем он успел предпринять вторую попытку.

С той минуты они кружатся друг перед другом в каком-то странном, опасном танце… Джонас знал, что рано или поздно это зыбкое равновесие неминуемо взорвется.

Лучше бы побыстрее. Тело его мучительно алкало вновь познать пламя Верити Эймс.

Джонас отвернулся от окна, угрюмо проигнорировав свое возбуждение. Черт побери, один только образ обнаженной Верити неизменно приводит его в такое состояние! Просто смешно. В его годы давно пора разжиться определенными тормозами. Может, стоит прибегнуть к холодному душу?

Впрочем, тупая боль желания подчас имеет свою положительную сторону, подумал Джонас, подходя к шпаге. Хоть немного помогает отвлечься от навязчивых мыслей о старинном оружии. Джонас отвернулся от шпаги, прошествовал в отделанную нержавейкой ванную и зажег свет.

Как ни мучительна водотерапия, она должна подействовать, решил он. По крайней мере успокоит взбесившиеся гормоны. Похоже, эта рыжая Beрити скоро совсем сведет его с ума! Неужели она не понимает, что делает с ним?! Интересно, сколько еще он сможет выдержать свой обет целомудрия?

Джонас взялся было за пуговицы джинсов, представляя, как их расстегивает Верити, как вдруг у него закружилась голова.

Ясно, что это из-за шпаги. Вихрь страшных картин пронесся в сознании Джонаса.

Ярость. Похоть. Страх.

Воздействие оружия становилось все глубже. Слишком могущественны силы прошлого, таящиеся в холодной стали клинка. Слишком опасны… Джонас понимал, что не сможет противиться им.

Он пересек комнату и подошел вплотную к шпаге.

Чем ближе находится предмет, хранящий заряд былой кровавой жестокости, тем сильнее его влияние. Хорошо бы вообще убрать из комнаты эту дрянь. Может быть, запереть ее на ночь в стенном шкафу?

Джонас физически ощущал усиливающееся притяжение старого металла. Вещь подлинная, в этом у него не было ни тени сомнения. Скорее всего миланская работа.

Ни одна подделка не смогла бы так кричать ему о своем прошлом. Шпага явно пришла сюда из той эпохи, которая неизменно обладала самыми мощными чарами для Джонаса.

Он не посмел дотронуться до клинка и лишь робко коснулся края металлического диска, на котором он крепился к стене. Потом осторожно снял диск и на вытянутых руках понес к стенному шкафу, мрачно думая о том, что если бы сейчас его увидела Верити, то точно приняла бы за сумасшедшего. Впрочем, Джонас и сам уже не был уверен в обратном.

Он был уже на середине комнаты, когда понял, что совершил чудовищную ошибку. Ловушка захлопнулась. Он даже не притронулся к смертельной стали клинка, а волна эмоций, родившихся четыреста лет назад, уже захлестнула его и увлекла за собой. Джонас снова увидел бесконечный темный коридор. Вокруг сомкнулись стены; жадные щупальца старых чувств уже готовы к атаке. Вечно голодные, ненасытные, очень скоро они найдут его, Джонаса… Отчаянным усилием воли он боролся с желанием броситься в глубь туннеля. Там ждало только безумие, и Джонас уже знал об этом. А еще он знал, что невозможно спастись от щупальцев застарелой ненависти, насилия и ярости.

Испарина выступила у него на лбу, тоненькие ручейки пота заструились по вискам. Из последних сил Джонас сопротивлялся натиску прошлого. Вот он пошатнулся, потерял равновесие и тяжело упал на одно колено.

Надо во что бы то ни стало избавиться от шпаги! Скорее отшвырнуть от себя проклятый диск!.. Ведь это так просто. Всего лишь разжать пальцы и уронить на пол…

Джонас попытался разогнуть онемевшие пальцы. Однако власть минувшего оказалась гораздо сильнее, чем он предполагал. Никогда еще Джонасу не приходилось сталкиваться с таким безумным натиском… кроме того страшного случая, когда он чуть не убил лаборанта в Винсенте.

Джонас понял, что обречен. Этой ночью он вновь попадет в темный туннель. Прошлое поглотит его и либо убьет, либо бесповоротно сведет с ума.

Он был законченным идиотом, когда взялся за этот диск! Надо было сразу догадаться, насколько могущественна шпага… Но с тех пор, как Джонас последний раз ставил над собой психометрические эксперименты, прошло слишком много времени, и он успел забыть, сколь велики чары былого. А может быть, это недавний удачный опыт с пистолетами сослужил ему плохую службу? Или все дело в той смутной уверенности, которую он испытывает с того самого дня, как нашел Верити Эймс?