А в тоне такой намек на что-то совсем не связанное, со способностями моего организма к восстановлению, что я предпочла просто помолчать.

Агент вернулся, выдавив из тюбика на ладонь немного остропахнушей мази.

— Согреем еще немного, пусть восстанавливается. Где тебе спина болит сильнее всего?

Видеть его без маски мне было все еще непривычно и немного неловко, словно я заглянула в комнату к полуголому мужчине. Но, кажется, он это точно знал и испытывал какое-то определенное удовольствие от моих эмоций, стараясь теперь снять маску каждый раз, стоило нам оказаться одним.

— Кир? Слышишь меня? — проворные пальцы метнулись по бокам вверх, пощекотав чувствительную кожу подмышками. Вздрогнув, пискнув и едва не скатившись с койки, я не сразу даже сообразила, что Руш бессовестно ржет, удерживая меня за бока, и не позволяя окончательно упасть.

— Ну ты и … гаденыш, — все еще кипя от возмущение, выдала я.

— Зато ты, наконец, очнулась от своего смущения. Не думал, что т так сильно боишься щекотки. Ревнивая, а? — мою попытку подняться пресекли, весьма основательно надавив на спину между лопатками. — Ладно-ладно, мы еще не все сделали.

— Но я как-то уже сыта, — возразила для виду, все же возвращаясь на место, и пытаясь расслабиться.

— Обещаю намеренно больше не щекотать, — пробежав пальцами, словно краб, от шеи к крестцу, разминая мышцы вдоль позвоночника, вполне серьезно произнес Агент.

— Ну, если только обещаешь, — чувствуя, как мужчина почти вкручивает палец в мышку с левой стороны поясницы, сипло выдохнула и дернула ногой.

— Не удивительно, что тебя крутит. Тут все зажало, Кира. А знаешь, какой еще действенный способ снятия напряжения в теле?

— Физические упражнения? — жмурясь от странной смеси боли и наступившего потом облегчения, выдала наугад.

— Ну какие тебе упражнения сейчас? Кроме растяжки ничего пока не советовал бы, — фыркну Руш, мелкими движениям пальцев, которые казались сейчас тисками, проходясь по закостенелой мышце. Я и не заметила, когда руки сместились, перейдя на левую сторону тела. — Я о другом. Оргазмы, Кира. Очень рекомендую.

И голос такой отвратительно спокойный, словно мы на самом деле обсуждаем перечень упражнений.

А меня через все тело прошибло волной предвкушения и какой-то надежды. И Руш не мог этого не заметить, удерживая ладони на моей же спине.

Стараясь сделать вид, что ничего не произошло, я громко фыркнула.

— Спасибо за рекомендации, Руш. Я подумаю, что с этим можно сделать, — голос не дрожал, а иронии в нем было предостаточно.

— Э, нет, — Агент осторожно, глубоко проминая мышцы, прошелся с обеих сторон вдоль позвоночника. Кажется, такой формат беседы его не просто забавлял, а очень даже привлекал, — я же только что сказал, что никаких физических нагрузок. Как ты слушала, Кира? Только лежать и получать удовольствие.

— Благодарю сердечно, — начиная тихо хихикать, все же не выдерживая напускной серьезности, ответила, — Но, я не могу взвалить на тебя еще больше ответственности и заботы о моем здоровье.

— Кир, ты, кажется не поняла, — вот теперь, когда смешинки напрочь пропали из голоса Руша, когда в нем появилось это непробиваемое спокойствие, я совсем затихла, — я решил принять на себя все виды ответственности за тебя. И намерен сделать все, чтобы убедить тебя с этим согласиться.

— Руш, это все глупости и мимолетное увлечение, — чувствуя себя неуютно, я вся сжалась. Тонкое покрывало вернулось, накрывая меня по самый затылок. Ладонь мужчины легла сверху, между лопаток, словно напоминая — я тут не одна.

— Кира, за кого ты меня принимаешь? Я не настолько глуп, чтобы не понимать происходящего. Как думаешь, что между нами?

— Влечение? — тихо пискнула, словно только перешла в подростковый возраст. Как-то флиртовать с парнями на работе куда проще, чем вести серьезные разговоры с тем, кто провел столько дней бок о бок, видя не только твое тело, но кажется и душу.

— Лучше помолчи немного, маленькая женщина. Не стоит говорить глупостей, в которые сама не веришь. Ты иногда делаешь меня сердитым, пытаясь делать вид, что ничего не понимаешь. Я знаю, что ты мне не доверяешь, хотя не могу понять причины. Но я готов это принять и подождать, пока ты не убедишься во всем сама. Но, Кира, ты не можешь мне говорить, что я слишком переживаю о твоем состоянии, или забочусь о тебе!

— Я не это имела ввиду, — не совсем понимая, чему именно возражаю, попыталась возмутиться. — И не смей на меня повышать голос! Никогда!

— Не стану. Прости, — тут же спустив тональность, мягко произнес Руш. Хотя назвать его прежний тон криком было все же преувеличением с моей стороны. — Больше не повториться.

— Я не люблю, когда на меня кричат, — в очередной раз чувствуя неловкость от всех этих разговоров, тихо добавила я. — И вообще, я не желаю обсуждать с тобой такие глупости.

— Правда? — в голос Руша вернулась ирония. — Вот и хорошо. Осталось разобраться, что о чем идет речь, правда?

— Ты не смеешь меня обвинять в том, что я говорю не правду или намеренно тебя обманываю…

— Кира, лучше не говори ничего, — ладонь пропала с моей спины, и Руш присел рядом, так чтобы наши глаза оказались примерно на одном уровне. — Твой язык не хочет признаваться в том, о чем так откровенно рассказывают глаза. Что именно тебя рассердило? То, что я принимаю решения за двоих? Нет, это не так. То, что я разгадал твои чувства раньше тебя самой?

Мне казалось, что я попала в какую-то параллельную вселенную. Агент перебирал вопросы, не давая мне вставить и слова, и безошибочно угадывал ответы еще до того, как я успевала это сделать.

— Да, но не только. О, тебя это не столько рассердило, сколько расстроило. Почему? — брови мужчины дрогнули, сойдясь над переносицей. Я только успела раскрыть рот для возмущенного ответа, как Руш качнул головой, прося молчать. — Чш! Не утруждай свой рот глупостями. И не закрывай глаза, пожалуйста. Я с ними разговариваю. Ты чувствуешь себя уязвимой рядом со мной. Так? Чувствуешь во мне угрозу.

Поднявшись, Руш отступил на шаг.

— Не стоит, Кира. Ты мой приоритет, и это не изменится. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойной и счастливой. В каждый момент времени. И это моя основная цель.

— Руш, это все… — мне так хотелось скривиться. Все казалось ненастоящим, сделанным из самой тонкой материи. Стоит только дунуть — и все развалиться. — Зачем все это тебе надо? Это глупости. Во вселено столько простых и прекрасных девушек любой расы и любого вида.

— А ты не могла подумать, что я не хочу простую девушку любой расы? В твою милую, перепуганную голову не приходила мысль, что я хочу конкретно тебя? — Вот теперь Руш на самом деле рассердился. Голос все такой же ровный, лицо вдруг разгладилось, утратив всякие эмоции, словно принадлежало кому-то другому. Только все было наоборот. Теперь я словно видела этого мужчину целиком.