«Я не просто видела это чужими глазами, – подумала Саша и уставилась в зеркало. – Я была там. Что со мной происходит?»

Зеркало конечно же не ответило. Промокнув лицо салфеткой, девушка закрыла глаза. Что за демонов выпустила она на волю, открыв бабушкину шкатулку? До самого последнего момента жизнь ее была такой понятной, простой, упорядоченной, спокойной. Как же так получилось, что в один миг вдруг все покатилось кувырком: эти непонятные галлюцинации, ссоры с родителями, Ин Юнчен?

При мысли о парне сердце сжалось, и дочь председателя Сяна в раздражении ударила кулачком по стене. Она не будет думать об этом самовлюбленном, охочем до юбок мужлане! Не будет – и все тут! И ей совсем не понравилось, как он держал ее за руки! И стихотворение – тоже! И вообще!..

Вылетев из туалетной комнаты и пыхтя от негодования на собственную предательскую натуру, девушка понеслась по коридорам и переходам музея, мимо бесчисленных хранилищ и комнат. Дорогу она знала наизусть – бабушка проработала здесь всю жизнь, и залы величественного дворца были знакомы девушке так же хорошо, как стены родного дома. С каждой минутой она злилась все больше. Наваждение это было или просто игра воображения, но нигде, казалось, было не скрыться от Ин Юнчена – его улыбкой с портретов улыбались ей прославленные воины и императоры, его лицо смотрело на Сашу с бронзовых и нефритовых статуэток.

Поэтому в кабинет профессора Кана девушка постучалась, пребывая в весьма воинственном настроении.

Ученого старичка она знала с детства: он дружил еще с ее бабушкой, способствовал карьере отца в правительстве и хотя бы раз в месяц обязательно ужинал у них дома. Энтузиазма и лукавства профессору было не занимать – с одинаковым воодушевлением светило науки ездило на раскопки и конференции, галантно ухаживало за почтенной Тьян Ню и беззлобно трепало Сашеньку за щечку, шутя насчет счастливого жениха, которому когда-нибудь достанется такая красотка.

Оттого-то когда перед ней распахнулась дверь в кабинет, она постаралась придать лицу выражение приветливое и милое. Не хватало еще испугать господина Кана своим поведением и рассердить отца еще больше!

– Профессор! – воскликнула Александра с порога, даже не взглянув на того, кто открыл дверь, и поклонилась почтительно и со всем возможным рвением. – Прошу извинить меня за вторжение, но я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи и совете!

– Кхм, – с мягким и осторожным изумлением произнес вдруг незнакомый мужской голос. – Вы госпожа Сян Джи, не так ли? Мы разговаривали сегодня с вами по телефону, но, боюсь, я не имею чести быть лично вам представленным.

Девушка выпрямилась – и удивленно захлопала глазами. Перед ней стоял, поправляя светлую рубашку, высокий и изящный красавец. Его длинные гладкие волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб, в ухе поблескивала серьга – серебряный змей, кусающий себя за хвост. Саша невольно сделала шаг назад. Если каким-то чудом старенький профессор Кан не натолкнулся во время своих археологических поездок на эликсир молодости, то этот человек мог быть только…

– Вы ассистент профессора Кана, верно? – оправляясь от неожиданной встречи, нервно улыбнулась девушка. – Простите мою поспешность.

– Верно, – с легким поклоном отозвался красавец. – Его ассистент, помощник и по совместительству племянник. Кан Сяолун, к вашим услугам.

Александра почувствовала себя неловко. Стоящий перед ней мужчина был… как-то уж очень хорош. Говорил он негромко, вдумчиво, с безупречной и четкой ясностью, держался с прямо-таки завидным достоинством, а выглядел… Девушка подавила желание поправить прическу, чтобы скрыть свое замешательство, – не часто ей попадались мужчины, чья красота, деликатная и изысканная, ничем не уступала женской.

– Я… – начала было лепетать Саша, с ужасом и внутренним возмущением чувствуя, что заикается при виде этакого совершенства, – хотела бы поговорить с… с профессором Каном. Если… если вы не возражаете.

Ассистент, помощник и по совместительству племянник по имени Кан Сяолун не улыбнулся и ничем – ни жестом, ни словом – не показал, что заметил ее внезапное смущение и растерянность. Только промелькнула и сразу же исчезла в его глазах затаенная, вкрадчивая усмешка.

– Ни в коем случае, – отозвался красавец и чуть отступил в сторону, приглашая мисс Сян в кабинет. – Дядюшка тоже хотел с вами повидаться, но, к сожалению, обстоятельства сегодня не благоволят нам. Незадолго до вашего прихода моему уважаемому родственнику позвонили из дома. Его личное присутствие потребовалось для решения некоторых семейных проблем щекотливого свойства, и…

Кан Сяолун многозначительно замолк, предоставляя девушке возможность сдержанно запротестовать, уверяя, что уж ее-то вопросы и дела могут подождать перед лицом профессорских затруднений, что Саша и сделала. Внезапно ей захотелось покачать головой – разговор их просто сочился вежливостью, как жареная говядина – кисло-сладким соусом. От таких политесов впору было переодеваться в ханьфу и кланяться вельможному господину, прикрываясь широким рукавом и не поднимая ресниц!

– Тогда, – не без сожаления сказала девушка, – боюсь, мне придется посетить господина Кана в другой раз. Надеюсь, мое присутствие не слишком вас обеспокоило…

Профессорский племянник чуть приподнял в воздух холеную ладонь. Саша, поражаясь сама себе, послушно замолкла и в очередной раз за день рассвирепела. С какой-такой стати она, словно корова, слушается этого красавчика, стоит лишь ему пальцем шевельнуть?

– Я говорю, – чувствуя, как в голосе прорезаются стальные нотки, повторила внучка Тьян Ню, – что пришло время мне вас покинуть.

Кан Сяолун никак не отреагировал на ее несдержанность, лишь чуть склонил голову набок, всем своим видом выражая доброжелательный интерес.

– Конечно, – гладким, ровным, словно речная галька, голосом прожурчал он. – Если вам так будет угодно, госпожа Сян Джи. Поверьте, мой уважаемый дядюшка менее всего желал оскорбить вас своим незапланированным отсутствием. Позвольте мне от его лица принести глубочайшие извинения за то, что вы потратили свое время на сегодняшнюю поездку.

У девушки свело зубы от такой велеречивости. «Этому бы племяннику, – подумала она, – да в какой-нибудь дворец, советником-шептуном, что коброй вьется у трона властителя. И как у милейшего добряка-ученого в семье мог родиться такой вот… василиск?»

– У меня нет сомнений в том, – заговорила Александра, сама не осознавая, что начинает с осторожностью выбирать слова, – что профессор Кан не по своей воле отменил нашу сегодняшнюю договоренность.

Кан Сяолун приподнял уголки губ, чуть сощурив глаза, и девушка едва сдержала желание поежиться. Было в нем что-то гипнотизирующее – то ли эта девичья, тонкая красота, то ли размеренный тихий голос, – но ей захотелось одновременно и заткнуть уши руками, и слушать его еще и еще.

В окна кабинета пробился дневной свет, осветив переплеты книг, рядами стоявших на полках, бронзовую фигурку Будды, аккуратно разложенные на столе бумаги. Солнечные лучи засияли на длинных ресницах профессорского племянника, и мисс Сян Джи сглотнула.