Д-Р АДЛЕР. Полагаю, именно из-за братьев вас воспитывали как мальчика, и у вас было много друзей-мальчишек.

ФЛОРА. Несомненно.

Д-Р АДЛЕР. Думаю, если вы поговорите со своей учительницей, которая принесла нам вашу историю болезни, она расскажет, почему вы стали такой впечатлительной. Вы легко впадаете в состояние сильного напряжения, а приступы обморока демонстрируют вашу слабость. Они происходят лишь тогда, когда что-то идет не по-вашему или вас критикуют. По-моему, вы слегка боитесь будущего и недостаточно себе доверяете. А еще я думаю, что вы не хотите принимать самостоятельные решения, зато хотите быть любимой, не прикладывая никаких усилий. Я прекрасно понимаю такой настрой, но считаю, что ваше здоровье улучшится, если вы станете посмелее и поймете, что не нужно постоянно соперничать с братьями. Не обязательно все время жить, ощущая полное бессилие. Есть и другие варианты. Не хотите ли попробовать?

ФЛОРА. Конечно, хочу.

Д-Р АДЛЕР. Вся беда в том, что вам недостает храбрости. Я посоветовал бы принять на себя ответственность за свои действия. Уверен, что этот шаг, если вы на него решитесь, принесет неоценимую пользу.

ФЛОРА. Вы хотите сказать, что если я буду храброй, то смогу избавиться от приступов?

Д-Р АДЛЕР. Именно так.

ФЛОРА. Что ж, я готова на все.

Властная мать

Этим вечером нам нужно рассмотреть случай Роберта, которому одиннадцать лет и восемь месяцев. У его учителя есть некоторые опасения относительно умственной отсталости мальчика. Вопрос слабоумия чрезвычайно трудный и запутанный, и при постановке диагноза мы должны быть очень осторожны, ведь от нашего решения может полностью зависеть как неудача, так и успех этого пациента как человека.

Разумно ожидать, что совершенно нормальный ребенок в этом возрасте учится как минимум в пятом классе, но в примечаниях к делу говорится:

«Мальчик отстает: он учится в третьем классе, и его коэффициент умственного развития очень низкий. В классе он тихий и послушный. В прошлом он все делал медленно и был застенчивым, говорить научился очень поздно».

Похоже, что в этом случае действительно речь идет о значительной задержке развития, хотя порой и нормальные дети – особенно левши – проявляют медлительность и застенчивость. Зачастую левша не очень умело пользуется руками и, пережив ряд поражений и неудач, старается делать все чрезвычайно осторожно, что проявляется в медлительности. Тот факт, что мальчик очень поздно научился говорить, вызывает подозрения, поскольку известно, что это обычная проблема детей со слабоумием. Если проблема серьезная, их вообще нельзя научить говорить. С другой стороны, существует определенный тип избалованных детей, которые тоже долго не говорят. В немецком языке есть для них специальное слово, но его нет в английском. Эти дети слышат, однако не говорят, хотя при этом не являются глухонемыми. В таких обстоятельствах весьма трудно определить, отстает ли ребенок в развитии или нет, тем более что впоследствии некоторые из таких детей оказываются очень умными, к тому же прекрасными ораторами. Я знаю людей, как среди мертвых, так и среди живых, которые, сталкиваясь с огромными трудностями в начале жизни, позже могли красиво говорить. В нашем случае нужно искать один из двух сценариев: ребенок либо отстает в развитии, либо избалован. В каком-то смысле образы жизни избалованного ребенка и ребенка, отстающего в развитии, идентичны. Но вполне возможно, что в этом ребенке присутствует комбинация, и определить истину будет трудно.

«Отец невысокий, тучный мужчина на пенсии, мать – очаровательная и привлекательная женщина. Есть две старшие сестры шестнадцати и четырнадцати лет. Других детей не было. Родители дружелюбны, ссор в семье нет, но главная в доме – мать. По ее словам, отец больше всего любит старшую дочку, а мальчик всегда был ближе к ней».

Видите, у ребенка есть определенное преимущество: он единственный мальчик и младший в семье. Возможно, этот случай и исключение, но я не часто встречал счастливый брак, когда один из родителей доминировал в доме. Когда мать говорит, что мальчик ей ближе, она явно недоговаривает. Наверное, следовало бы добавить: «И я его избаловала».

«Мальчик чаще говорит о матери, чем о других членах семьи. Домашние зовут его Постреленок – весьма неподходящее прозвище для медлительного и отстающего в развитии ребенка. Обе девочки учатся в старшей школе и очень смышленые».

Когда один ребенок в семье очень способный, обычно можно начинать искать проблемы с другими детьми. На фоне более умного собрата другие дети в сравнении кажутся хуже, что, вероятно, и произошло в нашем случае. Заласканного ребенка легко лишить силы духа; возможно, такая беда и приключилась с Робертом. Что дает нам лучик надежды – ведь умного ребенка легче лишить силы духа, чем слабоумного мальчика, и позволяет заключить, что до школы ребенок был смелее. Наверное, дело все-таки не в задержке развития.

«Поступать в школу нужно было на основе конкурсного отбора, и мальчику продемонстрировали результаты сестер. Его нынешний учитель такой ход событий не одобрил».

Это благополучно подтверждает нашу точку зрения.

«Отец относится к сыну критически, считает, что мальчик таким родился и ничего изменить нельзя. Мать говорит, что никого из детей ни разу даже не шлепнули. Она признается: “Он наш единственный сын, наш малыш. Таким ударом было узнать, что он не такой, как все”».

Обреченность отца смущает, ведь очень часто ребенок развивается, сообразуясь с мнением о нем отца. В частности, по этой причине мы считаем, что обязаны ободрить этого ребенка, дать ему почувствовать надежду на нормальное развитие. А тот факт, что он все же доучился до третьего класса государственной школы, наводит меня на мысль, что случай не безнадежный.

Предположим, мы считаем Роберта трудным ребенком, не обращая никакого внимания на вопрос о задержке его развития. Мы видим особенности его положения в семье: с одной стороны, он слишком тесно связан с матерью и зависит от ее поддержки, с другой стороны, не в состоянии соперничать с двумя старшими девочками, ведь те умнее. Поскольку смелости ему недостает, он не бросается в бой, – как мы слышали, он сидит и молчит. Вряд ли можно ожидать, что такой мальчик будет прекрасно развиваться. Можно провести параллель с тремя деревьями, растущими там, где не хватает места: если два из них уже преодолели трудности и выросли крепкими, то третье дерево не сможет расти свободно. То же самое верно и в отношении детей. Девочки заняли в семье все доступное пространство, а мальчик был вынужден снизить уровень своей цели. Этим можно объяснить всю модель его развития.

«Девочки прекрасно общаются между