– Да ну их, этих гостей! – девушка засмеялась. – Мой день рождения, что хочу – то и делаю! А я хочу быть с тобой. Понял, дурашка?

Она подхватила его под руку, и они пошли по городу.

Шелестела листва, было еще светло, и город, словно ковровые дорожки, бросал им под ноги широкие улицы. Они кормили голубей в старом парке, ели мороженое и без конца смеялись.

А потом небо вдруг резко подернулось тучами и хлынул ливень. Саша, стащив с себя пиджак, накрыл им Янину голову, и они, все еще смеясь, весело перепрыгивая через лужи, побежали искать укрытие.

Двери института, где училась Яна, оказались не заперты, и оба, все мокрые, тяжело дыша, вбежали туда.

На улице грохотал гром, и все озарялось яркими вспышками молний, а Саша и Яна стояли в холле, взявшись за руки, и смотрели только друг на друга.

– Пойдем, я покажу тебе свою аудиторию… Вот забавно! Никогда бы не подумала, что на день рождения окажусь в родном институте! – Яна повела его по коридору в один из кабинетов. – Вот здесь!

Девушка прошла вдоль ряда столов, зябко ежась.

– Замерзла? – с беспокойством спросил Саша.

– Еще как! – Она дрожала, обхватив себя за плечи. – После холодного душа!

– Сейчас разотру.

Костров принялся бережно растирать ее покрывшиеся мурашками руки, но Яна, вдруг остановив его, заглянула парню в глаза.

– Неужели тебе совсем не хочется меня поцеловать? – спросила она, таинственно поблескивая глазами в полумраке аудитории.

– Хочется, – произнес Саша внезапно севшим голосом.

– Ну так поцелуй, чего боишься? – она потянулась к его губам, приобняв за шею.

Это было замечательно и вместе с тем преступно. Не выдержав накала эмоций, Саша отстранился от девушки, и она закусила губу.

– Ты не хочешь, чтобы между нами что-то было? – спросила Яна напряженным голосом.

– Нет, не обижайся, пожалуйста. Просто боюсь, что сюда кто-нибудь войдет.

Волшебство, что витало в воздухе еще минуту назад, делая его сладким и пьянящим, исчезло.

– Я не обижаюсь. Пойдем, мне еще к гостям возвращаться, – сказала Яна спокойным голосом.

* * *

Когда Егор узнал о «Химике», Диме показалось, что брат его убьет.

– Ты что, совсем рехнулся! – орал он. – Ты хоть знаешь, что мы скоро с «Химиком» играем? Что, против своих пойдешь?!

– Свои – это те, в чьих воротах я стою, – напомнил Димка, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я хочу играть в хоккей, понимаешь? А твой Макеев меня, между прочим, из команды выгнал.

– И правильно сделал! – Егор выхватил у Димы книгу, которую тот пытался читать, и запустил ее в угол. – Ну ты и урод!

– Сам урод! – Дима с яростью уставился на брата.

– Эй, мальчики! – в комнату заглянула мать. – Опять ссоритесь? Ну сколько же можно?!

– Столько, сколько нужно, пока этот предатель не поймет! – отрезал Егор.

– А сам прямо святой! Я его, кстати, вообще не трогал. Сидел тут, читать пытался… – Дима поднялся с кресла и поднял свою книгу.

– Ты бы лучше правила нормального поведения в коллективе почитал! – Егор демонстративно нацепил наушники и отвернулся от брата.

Мама укоризненно покачала головой, а Дима почувствовал себя мерзко. Нет, нельзя вестись на провокации Егора. И вообще он, Димка, никому не должен. Они его сами выгнали, так что еще вопрос, кто перед кем извиняться должен.

* * *

Яны не было очень долго, и Андрей стал беспокоиться о том, не сбежала ли она совсем. Но вот девушка появилась на пороге. Из прически выбилось несколько прядей, тушь в уголке глаза немного размазана… Яна казалась расстроенной.

– Ну как, проводила? – спросил Кисляк, подойдя к ней.

– Проводила. – Яна отвела взгляд.

Ой, что-то между ними не так ладно, как ей хочется показать!

– Слушай, скажи, а что ты вообще в Кострове нашла? – Андрей продолжал ее разглядывать, заметив, что платье девушки помято и еще влажное.

– Он настоящий, живой, искренний, – ответила она горячо. – А ты – эгоист, живешь только для себя!

– Ты очень ошибаешься, – Андрей взял ее за руку.

– Хотела бы я ошибаться! – сказала Яна и резко вырвалась.

* * *

Все-таки нанять на работу Олю было прекрасной идеей, не могу не одобрить этот поступок Казанцева. Девушка со всем пылом взялась за дело, и вскоре у каждого из команды была персональная страничка. Я почитал анкеты ребят и посмеялся. Вот, например, вопрос о том, кого опрашиваемый считает лучшим игроком «Медведей».

Кисляк ответил, что это он сам.

Бакин назвал Антипова.

Антипов – Егора Щукина, подчеркнув, что тот все-таки капитан команды.

А сам Егор заявил, что нет смысла выделять кого-то одного, хоккей – это командная игра.

Значит ли это, что команда все-таки появилась? Близко к тому, но не факт.

Приближался ответственный день – встреча с «Ледяной молнией». Никогда не делю матчи на важные и не важные и вам не советую, а поэтому я слегка волновался за ребят. Хорошо хоть, Семен Бакин поправился и смог встать в ворота. ВасГен сказал, что и сам не понял, что было у парня с ногой, даже рентген ничего не показал.

Но имелась еще одна проблема, которую лучше было решить до выхода на лед. ВасГен рассказал мне, что к нему обратился Миша Пономарев. Его бабушке срочно требовалась операция на сердце, а денег не было, вот Миша и пытался узнать у нашего врача, можно ли сделать где-то подешевле.

ВасГен уже разговаривал с Казанцевым, прося о помощи, но спортивный директор даже не стал его слушать. Уже не раз замечал, что он гораздо охотнее берет деньги, чем отдает их.

Казалось бы, ситуация тупиковая, но была у меня на этот счет одна идейка, для чего я и подозвал Олю. Выслушав меня, она тут же согласилась помочь, и перед матчем с «Ледяной молнией» я вполне успел насладиться плодами своего труда.

Наш спонсор Калинин, несмотря на занятость, следил за жизнью команды и присутствовал на всех матчах, проходящих в городе. Не оказался исключением и этот раз.

– Здравствуйте, – Калинин окинул взглядом нашу святую троицу, включавшую меня, Романенко и Казанцева, – молодцы, что сайт команды сделали. Только следите ли за ним?

– Что-то случилось? – забеспокоился Казанцев. – Оля еще неопытная, и если…

– Нет, – сурово прервал его спонсор, – с подачей материала все отлично. И даже более того. А вот вы знаете, что бабушка у Пономарева умирает? И что предприняли, чтобы ему помочь?

Не смог отказать себе в удовольствии взглянуть на Казанцева. Тот побледнел, но тут же сориентировался.