Услужливый дух, один из прирученных и выполняющий обязанности горничной, выскользнул из стены и, едва заметно мерцая в полумраке прихожей, поклонился, ожидая приказа.

– Горячую ванну на втором этаже, смену одежды и подогретого красного вина. Потом соберешь походную суму.

Призрак немедленно скрылся в стене, а в комнатах зажегся мягкий зеленоватый свет, показавшийся чересчур ярким для привыкших к темноте глаз. Ладислав еле заметно поморщился, и свет моментально потускнел. Дом подстраивался под малейшее желание своего хозяина – все же не зря на него было потрачено столько усилий и средств, и нигде больше некромант не ощущал себя настолько спокойно. Особенно сейчас, когда от одного воспоминания о том, как тело застыло под ударом проклятия «живого древа» и он был абсолютно беспомощен, остатки его так называемой души сжимались от страха. Участь, которая хуже смерти…

Горячая вода с ароматными маслами расслабила чересчур напряженное тело, согрела, но выгнать леденящий холод изнутри так и не смогла. Ладислав пил подогретое вино кубок за кубком, не пьянея и практически не ощущая вкуса. Жесткий, шершавый шрам чуть ниже правого уха напоминал о себе ноющей болью, ни на минуту не давая забыть о долге крови – и кому! Девчонке-ведунье, к тому же воспитаннице Лексея Вестникова, который когда-то давно отказался взять Ладислава в ученики.

Некромант нервно усмехнулся, сжимая кубок в руке до еле слышного скрипа мягкого металла. Дух-прислужник, принявший традиционный для омовения хозяина облик прекрасной обнаженной девы, пусть и несколько полупрозрачной, испуганно шарахнулся в сторону, не решаясь приблизиться. Ладислав недовольно перевел взгляд на духа, и тот, моментально перелетев к нему поближе, начал разминать плечи некроманта холодными, но сильными «пальцами». Стало чуточку легче, но не намного.

Если бы лет тридцать назад Лексей Вестников не отказал ему, тогда еще десятилетнему пареньку, к ногам которого родители были готовы бросить весь мир, то его судьба, возможно, сложилась бы несколько иначе. У него были способности к стихийной магии, отец хотел, чтобы его сын Ладислав стал лучшим волхвом Росского княжества, а для этого нужно было найти наставника. Лексей Вестников отказался брать Ладислава в ученики, едва взглянув на него, не объясняя причин и не давая себе труд повторять дважды. Что ж, он тогда уже мог себе это позволить – подобную… избирательность. В результате родители увезли сына в Ижен, и там он, на свою беду, согласился пойти в ученики к некроманту.

Магия смерти оказалась увлекательной, она обещала власть, большую власть и силу. То, что за это все придется платить немалую цену, Ладислав узнал уже потом. Годы ушли на то, чтобы научиться контролировать себя, сдерживаться и не зачерпнуть из щедрого источника больше чем нужно, чтобы потом не расплачиваться годами жизни и кусочками собственной души за перебор. Сейчас, на пороге сорокалетия, он уже был уверен, что не попадется в ловушки, подобные долгу крови, но, как оказалось, ошибся. Некроманты учатся всю жизнь, говорят, что даже после смерти они не находят покоя, а продолжают поглощать знания, учиться управлять потоками силы. Забвение после смерти некромант может найти только в том случае, если передаст накопленные знания и силу кому-нибудь, кто окажется рядом. Неважно, будет ли это его ученик или же просто «случайный человек», зашедший в дом…

Сложный голубоватый символ, нарисованный на полу в самом дальнем углу обширной спальни, засиял фиолетовым светом, и в четко очерченном кругу медленно соткалась из мрака обнаженная женская фигура. Ладислав недовольно поморщился, глядя на чертовку, соблазнительно улыбающуюся ему изнутри запирающего символа – пока он не позволит, она не переступит тонкую черту. И какой бес нашептал ему на ухо с полгода назад, что стоит призвать к себе для развлечений это… существо? Конечно, любовные забавы с чертовкой были выше всяких похвал, пусть выстраивание запирающего и обережного кругов в сочетании с символом «двери» обошлось ему в немалую сумму – удовольствие того стоило. Правда, красотку нужно было иногда подкармливать, и отнюдь не животными, но пока в этом городе есть неугодные градоначальнику воры, бандиты и убийцы, переполняющие местные тюрьмы, недостатка в жертвах не будет.

Чертовка улыбнулась шире и, встав на четвереньки, соблазнительно потянулась, словно огромная кошка. На миг из-под густой копны черных волос показались небольшие острые рожки, а тонкий, гибкий хвост с шелковистой кисточкой на конце игриво обмахнул прекрасно очерченное стройное бедро.

– Что, мой дорогой Ладислав сегодня не настроен на наши чудесные… игры? – поинтересовалась она, поднимаясь во весь рост и в нетерпении пританцовывая у границы голубоватого круга. – Ты чем-то обеспокоен? Ты же знаешь, я могу легко поднять тебе… не только настроение.

– Да-да, а так же оставить меня обессиленным и беспомощным до завтрашнего вечера, – усмехнулся маг, в который раз за последние полчаса проводя кончиками пальцев по жесткому шраму у правого уха. Похоже, скоро это станет привычкой, машинальным жестом, от которого будет очень сложно избавиться. – Нет уж, спасибо, мне уезжать поутру.

– И это дело не может подождать? – Чертовка капризно надула очаровательные губки и начала вертеться у границы круга то так, то сяк, демонстрируя себя во всей красе. Н-да, если бы та девчушка не обронила, что уезжать ей рано утром, то он бы не сомневался, стоит ли пустить чертовку к себе в постель на остаток ночи. – Я так голодна, мой обожаемый господин. Так голодна, и дело не только в той пище, которую ты мне поставляешь. А ты уезжаешь… Надолго ли?

– Как получится. – Кувшин на небольшом столике около деревянной бадьи давно опустел, и дух успел заменить его новым, наполненным почти до краев. Ладислав медленно поднес к губам кубок, но, передумав, аккуратно поставил его обратно на столик. Конечно, напиться до бесчувственного состояния – мысль хорошая, но он может упустить девчонку и тогда не раз пожалеет, что не остался «живым древом».

К сожалению для него, долг крови – довольно жесткое, если не сказать жестокое обязательство, которое требует от должника непрестанно находиться рядом с благодетелем и непременно отплатить ему той же монетой, тем же «поворотом». Не больше, но и не меньше. И ускользнуть от этого обязательства не получится – некроманта постоянно будут преследовать не очень-то и приятные ситуации, и с каждым разом все хуже и хуже, и так до тех пор, пока он не отдаст долг крови или хотя бы не станет сопровождать своего благодетеля повсюду. Сложность еще в том, что если та девчонка по глупости своей или бесшабашности осмелится умереть до того, как он, Ладислав, освободит себя от этого треклятого долга, то его участи не позавидует даже нежить на кладбищах.

Право слово, он уже готов был пожалеть о собственном спасении.

Некромант кое-как выбрался из деревянной бадьи и, завернувшись в полотенце, ушел в соседнюю спальню, игнорируя разочарованные вопли чертовки с той стороны обережного круга. Ничего, перебесится и успокоится, все равно вряд ли кто-нибудь еще будет столь сытно кормить ее ненужными городу узниками. Шрам у правого уха ныл и горел, как от несильного ожога, но даже это несомненно неприятное ощущение не помешало Ладиславу заснуть, едва его голова коснулась подушки.